Книга Берега светлых людей, страница 70 – Александр Кутыков

Карл повернулся к хозяйке, склонил перед ней голову — поприветствовал.

— Где ваша охрана, где мужчины? — спросил он.

Женщина, понимая риск высокомерного поведения, уже приготовилась к простому общению. Она смогла бы ответить, наверно, на любой вопрос, но этот застал её врасплох. Она аккуратно прокашлялась и, храня спокойствие, ответила:

— Охрана наша разошлась.

— А мужчины в доме есть? Сыновья, братья?

— Зачем они тебе? Здесь покойно.

— Мне интересно, отчего в доме нет ни одного мужчины, кроме старика Лициниана?

— Ах, вы уже познакомились?

— Скажите, в чьём доме мы находимся? — сурово вопросил статный великан, движением челюсти стягивая кожу на гладко выбритом подбородке.

— Вы находитесь в доме сенатора Петрония Лая.

Карл лишь приблизительно представлял себе, что такое сенатор. Не отделяя должность от имени, запомнил для верности все три слова.

— Вы можете нас накормить? Пусть нет в доме мужчин, но хотя бы что-то съестное отыщется?

Женщина встала, два раза хлопнула в ладоши. Из-за гардины выскочил мальчик и стал слушать тихое распоряжение госпожи.

— Нас много, — подсказал Карл.

— Мне это известно. Лициниан проводит вас в столовую...

Всё это время Бореас и Лана, слушая краем уха разговоры, беспрестанно поглядывали за занавесь, где, не подавая ни единого звука и не шевелясь, восседали четыре закутанных девы. Когда толпа соратников последовала за Карлом, а хозяйка, отойдя, принялась шептаться с нарядно обряженными женщинами своего возраста, амазонки, откинув затин, вошли к девушкам.

Те сверкали большущими очами, коих чернота просвечивала сквозь наброшенные вуали. Бореас со свистом вытянула меч и им сбросила кисею с головы первой девицы. Остальным жестом приказала сделать то же самое добровольно.

То были дочери хозяйки. С неудовольствием они подчинились, практически одновременно шмыгнув прямыми носиками и вытаращив обеспокоенные глазищи. Кожа их лиц приятно светилась нежно-персиковым цветом, алые губки были пухлы. Чистота, здоровье, затаённая страсть ощущались в них.

Чумазые светлоглазые амазонки были несколько смятены, но их смущение длилось недолго. Широкоплечая Бореас, подцепив остриём большого меча лёгкий наряд на плечике первой девицы — самой старшей из сестёр — потянула ткань вверх. Черноглазая прелестница приподнималась, повинуясь странной указке дикарки, выпрямлялась в полный рост. Молчаливая гостья и не подумала остановить движение меча. Белая кружевная туника затрещала и, прорезанная, распахнула смуглое плечико.

Откуда-то, раздвинув шторы, быстро вошли два римских воина — видимо, спеша на помощь своим благородным госпожам. Лана, не раздумывая, схватила одну из девиц за смоляные кудри, приставила к горлу отточенный меч и, сильно заломив голову заложницы, выкрикнула охране предупреждение. Девицы, всё для себя уяснив, попросили телохранителей немедленно уйти. Те, однако, никуда не спешили.

На крики прибежала мать с прислужницами, всплеснув руками, быстро приблизилась к Лане. Бореас с силой оттолкнула пылкую спасительницу и схватила для верности ещё и старшую дочь, на манер Ланы демонстрируя готовность пустить кровь несчастной. Две оставшиеся сидеть дочки в ужасе о чём-то говорили матери. Последняя тут же приказала охранникам убраться.

Амазонки оттолкнули от себя свои жертвы, мечами располосовали вокруг себя занавески, путаясь в их воздушных лоскутах, выбрались в залу.

— Быстрей бежим к Карлу — тут надо всё обыскать! Этих солдат может быть много! — на бегу призывала подругу Бореас.

Воительницы выскочили из помещения. Позабыв, что находятся на втором этаже, уткнулись животами в близкие перила и, оказавшись над головой статуи с луком, поспешно шарахнулись назад, в качающемся необъятном пространстве страстно отыскивая глазами Карла.

Далеко в углу несколько готов копошились у стены. Женщины прокричали им предупреждение. Голоса звучали — как вопль в пещере: невнятно и сдавленно... Держась подальше от перил, в прорехах которых виднелась пропасть, Бореас и Лана понеслись к соратникам.

Но куда же подевался Карл?!

Напрасно, не пропуская ни одной двери, открывали-заглядывали. Там — пусто, там — тихо, а здесь — сквозняк, шумок...

С мечами наготове выбежали из-за угла на свет. Сразу и не сообразили, куда впопыхах выскочили — неровное, в угловатых выступах раздолье, над коим висело непривычно низкое небо... Растерянно ахнув и глянув вниз на пустынные улочки, Бореас и Лана с недоумением уставились друг на друга. Собственные их голоса изменили тембр и силу. Скорее рванули назад. В женских телах трясся уже каждый нерв.

— Что вы бегаете? Где вы есть? — встревоженный Карл спохватился отсутствующих на начавшемся было пиршестве подруг.

— Там — вооружённые люди!.. Их раньше не было, а сейчас они вышли! — доложила запыхавшаяся Бореас. Лана, заметив непонимание на лице Карла, добавила:

— Вышли из угла, из стены.

Карл немедленно громогласно призвал друзей всё обыскать и всех вооружённых найти, а сам отправился к хозяйке, бессильно заломившей руки.

— Скажите же мне, коварнейшая из женщин, для какой цели вы сокрыли от нас присутствие вооружённых людей в своём доме?

— Там мой сын — они убьют его!.. О, боги!

— Ваш сын вооружён? Сколько с ним людей? Отчего не сказали сразу?

— С ним десять... может, уже меньше — человек. Все они — охранники семьи.

— Какие же они охранники, если спрятались?

— Да спасите же сына!!! — жарко воззвала многострадальная матрона, бросаясь Карлу на грудь.

— Каков он из себя? — Освободившись от перепуганной матушки, гот уже бежал вслед толпе.

— Золотой шлем... золотой нагрудник... красивый... — срывающимся голосом в неистовой надежде прокричала вслед женщина.

Карл ворвался в залу, где оставались дочери хозяйки и где Бореас и Лана видели неких бойцов. Он вопил изо всех сил:

— Нарядного воина не трогать!

Броккен подбежал к командиру, переспрашивая. Карл повторил:

— Беги дальше, говори, чтоб в золотых латах человек остался жив! Сын хозяйки — понимаешь?

На то ничего не ответил Броккен, умчался мимо срывавших со стен дорогие ткани воинов. На бегу предупреждал всех о сыне хозяйки и стремился далее, объявляя, чтобы и вовсе никого не убивали.

А готы кого-то уже секли в углу, лишь после обратив к глашатаю полные крови глаза...

Карл носился из комнаты в комнату, из покоя в покой, призывал обходиться без жертв, звал к себе ближнего, требовал донести приказ до остальных.

Готы, наконец, успокоились — добыча невелика, опасность, вдруг обнаружившаяся, ещё меньше... За руки, за ноги вытащили на беломраморную галерею трупы, привели пленённых и обезоруженных мужчин. Хозяйка сквозь трясущиеся пальцы увидела растрёпанного, на всех озирающегося сына и покачнулась, теряя сознание. Занемевшее тело рухнуло, голова сильно тюкнулась о каменный пол. Всё внимание теперь перенеслось на гостеприимную в общем-то даму. Карл подбежал первым, поднял голову несчастной на колени. Рядом очутился и сын — щупал лицо, трогал руки... Готы шептались — де, хозяйка в лисьем припадке... Амазонки, вспомнив о балконе, от греха до поры до срока притаились там.