Терпкий привкус, чуждый, но приятный — это же ты…
А потом — совершенно непонятный мне ритм… быстрее, медленнее, быстрее… Торопливые ласки перемежаются медленными, неспешными… И от них дрожат колени, а внизу живота разливается жар.
Цепляюсь за тебя — отчаянно, боясь потеряться в собственных чувствах.
Я же утону в этом огне, сгорю дотла… спаси меня, пожалуйста…
Словно услышав мои мольбы, ты отстраняешься.
Спасибо вам, боги!
— Сколько можно просто смотреть, в конце-то концов? — выдыхаешь ты.
Новый головокружительный поцелуй.
— Сколько ещё ты собиралась молча на меня пялиться?!
Ты же не даешь мне возможности ответить ни на один вопрос…
— И чхал я на то, что ты адептка, — голос хрипит, словно легонько царапая изнутри, и я не выдерживаю, я плавлюсь. Снова приникаешь к моим губам, словно пьешь мое дыхание.
Твердые мышцы под моими ладонями. Грудь, плечи… Длинные шелковистые волосы, в которые на миг зарываются мои пальцы…
Горячие руки пробегают по моим плечам, гладят их, сжимают, спускаются к локтю, оттуда перемещаются на талию… снова прижимаешь меня к себе, обнимаешь, властными движениями гладишь спину, забираешься под домашнюю кофту, заставляя меня задохнуться окончательно, начинаешь стягивать ее…
— На то, что ты моя адептка, — неразборчиво бормочешь, уткнувшись мне в шею, сдирая манжеты с моих запястий — теперь остается только тонкая рубашка, через которую твои прикосновения ощущаются так отчетливо, так… — Моя адептка… — рука уверенно накрывает грудь, чуть поглаживает, и у тебя окончательно сбивается и без того хриплое и тяжелое дыхание. — Моя…
Я же вообще забыла, как дышать. Забыла, для чего это делается. Боже мой…
Горячие губы спускаются по шее, задержавшись на пару сладостных мгновений там, где она перетекает в плечо, почти небрежно проходятся по ключице, устремляются к опрометчиво расстегнутому вырезу рубашки… ещё одна пуговица расстегивается… и еще…
— Нет!!! — мигом опомнившись, вцепляюсь в самовольно расстегивающуюся одежку, заодно скидывая нахальную конечность с груди. — Что вы… что вы делаете?..
Он вздрагивает.
Отстраняется, зажмурившись, прижимается лбом к дверце шкафа, нависнув у меня над плечом.
— А на что похоже? — хрипло выдыхает наставник.
…Забылся… и впрямь, словно мальчишка. Но теперь я получил ответ. Тело не лжет, Эль…
— Вы что, для этого сюда в таком виде вломились? — сообразив, наконец, что произошло и происходит, выдала я.
Бью рекорды по дурацким вопросам, заданным Рэндару Даэрсу…
— Да чего ты этот вид никак в покое не оставишь?!
Вконец разозлился…
— Потому что впечатлило, — как на духу признаюсь я.
И замираю, сообразив, ЧТО сказала.
Он вдруг стискивает меня в объятиях и судорожно смеется. Чтоб не сказать «истерически хохочет». Он, безжалостный некромант.
— Проклятье, только ты так можешь… впечатлиться и начать сыпать оскорблениями, а то еще и удирать от объекта своей впечатленности… Зачем, Эль?
— Н-н-не называйте меня так… — совсем уж потерянно бормочу я.
— Нравится, как звучит? — проницательно спрашиваешь ты, и я снова заливаюсь краской. — Все твои слова нужно понимать наоборот или только те, которые касаются меня?
— Второе… — опять честно признаюсь я, пребывая в совершеннейшем шоке.
— Ведь можешь, когда хочешь… Проклятье, ну я и вляпался, — снова хохочешь ты. — А мне ведь тебе еще лекции читать… вот скажи, о чем я теперь на занятиях буду думать? Как ты меня взглядами сверлишь, никто не замечает. А если я на тебя так же смотреть начну?!
— Будет фурор, — киваю, как восточный болванчик. — А потом меня закопают в самом уединенном склепе, как можно глубже, чтобы точно не выбралась и никто криков не услышал…
— Что, были попытки?
Пожимаю плечами, что делать в твоих объятиях не очень удобно. Но мозг у меня начисто отказал, поэтому вместо того, что бы молча офигеть, я болтаю с тобой о всякой ерунде.
— Судя по взглядам будущих коллег — в ближайшее время будут. Особенно после сегодняшнего фиаско с раздаточным материалом.
Тихий стон, с которым меня вновь прижимают к сильной груди.
— Ну, прости, — вдруг тихо произносишь ты, и я застываю, пораженная. — Я планировал немного его погонять, и пока он нас искал, он подустал, дошел до нужной кондиции, а я… уже совершенно не хотел к нему выходить. То, как ты отталкивала меня… хотела моих прикосновений, я видел это по твоим глазам, но каждый раз отталкивала, стоило мне хоть немного приблизиться… Этот барьер так хотелось преодолеть… Я ничего не мог с собой поделать. Издеваться не собирался, правда. — Голос снова становится хриплым, выражая не то волнение, не то… — Эль… хоть сейчас скажи мне: я был прав? С самого начала — я был прав, да? Ты ведь поэтому не могла нормально заниматься на моих уроках?
Я уцепилась кулачками за черную рубашку, а затем, опустив голову и на всякий случай зажмурившись, призналась:
— Вы мой главный отвлекающий фактор.
Тишина — как мне показалось, зловещая, и я обреченно зажмурилась еще крепче.
— Ты же ничего не знаешь обо мне, — тихо говоришь ты.
Разве?.. Так уж и ничего?..
Вслух же говорю:
— Вы обо мне тоже. Но это вам не помешало сейчас прийти и…
«И», разумеется, немедленно повторилось.
Меня потянули было в сторону постели, но тут я быстренько опомнилась и уперлась намертво.
— Ну уж нет, сначала познакомимся!
Он посмотрел на меня как-то странно, а потом снова рассмеялся.
— Вообще-то я с тобой просто посидеть хотел, а кроме кровати — не на чем, табурет только один, и его вид меня откровенно пугает.
— Не вас одного, — вздохнула я. — Но между нами говоря, кровать обоих может не выдержать…
— Намек понял, постоим… — Пара мгновений тишины, а затем вопрос: — Эль, знаешь, почему я здесь?..
— Потому что я на вас влюбленно смотрела, но ничего не делала, а то и вовсе шарахалась… вы уже сказали…
— Нет… не совсем.
Признаю: тебе в очередной раз удалось меня огорошить.
— Я объясню, — тихо произносишь ты.
Тяжелый вздох. Твоя рука находит мою руку — осторожно, словно ты думаешь, что я буду вырываться…
Не буду.
Еще не верю в то, что это происходит на самом деле, но переплетаю пальцы с твоими. Теплые…
Теперь уже ты вздрагиваешь, удивленно смотришь на меня. Притягиваешь чуть ближе и начинаешь говорить.
