Книга Магия тьмы, страница 65 – Майя Мотейн

«Это самое лучшее», – сказала она ему вчера. Но Альфи жизнь в чужом облике казалась если не кошмаром, то странным сном, от которого невозможно очнуться.

– Я могу снять с тебя чары, если хочешь, – предложила Финн, указав на его лицо. Альфи даже не заметил, что она наблюдает за ним. – Когда я буду превращать тебя в дуэно, мне все равно придется начать с чистого листа.

Принц немного подумал. Они отъехали достаточно далеко от города, едва ли кто-то здесь его узнает, а если внешность Луки все равно придется убирать, чтобы превращаться в дуэно, так почему бы не отдохнуть немного и не побыть в собственном облике?

– Да, пожалуйста.

Лошади неспешно шагали бок о бок. Финн пристально посмотрела на Альфи и повела рукой. Принц ощутил пощипывание, а потом почувствовал, как его тело меняется – торс удлиняется, плечи становятся уже, нос выпрямляется. А потом все закончилось. Закрыв лицо руками, Альфи вздохнул.

– Gracias.

Финн пожала плечами. Еще некоторое время они ехали в тишине, пока девушка не нарушила молчание.

– То, как погиб твой брат… – Финн присвистнула. Она приподнялась на стременах и охнула, неудачно приземлившись задом в седло. – Это странно.

Альфи стиснул зубы. Его поражала эта способность заводить разговор именно на те темы, которые ему не хотелось обсуждать. Отвернувшись, он сосредоточился на зеленых полях вокруг и стуке копыт по проселочной дороге.

– Да, – выдавил он. – Странно.

– Я помню, как услышала новость о покушении. Я тогда была в одном городе далеко отсюда, но люди на улицах все равно плакали, будто знали твоего брата лично.

То, как девушка произнесла это, задело его. Обычно о Дезе говорили с глубоким почтением и печалью, а Финн сказала это так… легкомысленно.

– И тебя это удивило?

Пожав плечами, девушка чуть склонилась в седле и коснулась кончиками пальцев тростника.

– Мне это показалось бессмыслицей какой-то. Те люди его не знали. Я его не знала. Зачем плакать, если смерть этого человека никак меня не касается?

– Конечно, тебя касается, кто станет следующим королем Касталлана! – Альфи прищурился. – Ты касталланка, ты живешь здесь.

– Такие люди, как я… – Финн хмыкнула. – Мы как муравьи. А правители – как нависший над нами сапог, готовый втоптать нас в грязь. И какая разница, чей это сапог? Сейчас над моей головой навис твой сапог, а не его.

– Ты так нас видишь? – опешил Альфи. – Как людей, готовых навредить тебе?

Девушка сухо рассмеялась.

– А как я должна вас видеть? Как защитников народа? Ты бы звездную пыль с ресниц отряхнул, принц. Ты думаешь, дети, у которых ничего нет, дети, которым приходится воровать и просить милостыню, эти дети видят в тебе защитника? В тебе? С твоим книгочейским столом и расфуфыренной магией? – Она громко хохотнула. – Богатые рождаются богатыми и умирают еще богаче, а остальные живут недолго. Никакой ты не защитник. Ты сапог, готовый втоптать нас в грязь.

Альфи потер шею. Он знал, что в его королевстве существуют бедность и беспорядки, как и везде в мире. И принц не был настолько наивен, чтобы считать иначе. И все равно ему оказалось трудно принять слова Финн, ведь все идеи о величии Касталлана словно померкли, ссохлись, напомнили хрупкую оболочку, скрывающую внутренние недостатки. Девиз его королевства, «magia para todos» – «магия для всех», вдруг прозвучал неубедительно.

Но если они с Финн каким-то образом остановят черную магию и у него появится шанс стать таким королем, как хотели его родители, может быть, он сумеет это изменить? Стать хорошим правителем? Не сапогом, нависшим над головой простого народа, а протянутой рукой, готовой поднять этот народ и возвысить? Он мог бы воплотить девиз королевства. Если выживет и сядет на трон.

Опять воцарилось молчание, и Альфи подумалось, что так может пройти все их путешествие – вспышки гнева, сменяющиеся тишиной, снова и снова.

– А как именно устроена та бездна…

– Финн… – В голосе Альфи слышалась едва сдерживаемая ярость. Он знал, что ему нужна будет помощь той преступницы, но ему не хотелось думать об этом, не хотелось сталкиваться с этими мыслями, пока не возникнет необходимость. – Пожалуйста, прекрати.

Она восприняла его предупреждение как наживку.

– Почему?

– Потому что я не хочу об этом говорить, – рявкнул Альфи. Его пальцы дернулись на уздечке, отчаянно хотелось потянуться к прохладной фляге на поясе, остудить гнев, горячей волной поднявшийся в нем. Гнев, который мог превратить его в совсем другого человека. – От этого я только разозлюсь.

Финн повела плечами.

– А почему ты не хочешь злиться? Обычное чувство, не хуже других.

Вздохнув, Альфи повернулся в седле и потянулся к тростнику. Прикосновение к нежным стеблям его немного успокоило. Ну конечно, Финн не видела в злости ничего плохого. Она легко поддавалась порывам чувств и была не из тех, кто все тщательно продумывает.

– Мне не нравится человек, в которого я превращаюсь, когда поддаюсь гневу. – Альфи вспомнил события того дня. Вспомнил, как его руки схватили Палому и швырнули об стену. Он был сам себе отвратителен. – Это не я.

– Конечно, ты, estúpido ^[63]. Когда ты злишься – это все еще ты. Не весь, конечно, но в какой-то мере. Если ты отрицаешь эту часть себя, с тем же maldito успехом можешь отрицать себя целиком.

Альфи напрягся от ее тона. Девушка говорила так, будто предлагала ему сменить простыни, а не принять ту часть себя, которую он боялся больше всего.

– Есть вещи, от которых нельзя убежать. – Сейчас голос Финн прозвучал иначе. Не мягко, но без привычной резкости. Как затупившийся кинжал. – С ними нужно столкнуться лицом к лицу. И разделаться с этим.

Принц вспомнил, как она убегала от Игнасио, а тот тащил ее к себе, поймав на крючок, как рыбу. Но ужас этого воспоминания не заглушил его смущения. Раз Финн так заговорила, наверное, выглядел он по-настоящему жалко. А ему не нужна была ее жалость или maldito советы.

– Ну, если когда-нибудь я захочу отрицать, кто я такой на самом деле, и вместо этого мне вздумается расхаживать в чужом облике, я непременно обращусь к тебе за помощью.

– Ладно. – Финн закатила глаза. – Ты уверен, что можешь доверять Чистюле? Он поможет?

Альфи все еще не понимал, откуда взялось это прозвище.

– Поможет. И его зовут Лука.

Он сглотнул. Ему так хотелось развернуть коня и поехать домой. Лука едва не умер, и Альфи нужно было защитить его, узнать, кто совершил покушение, и наказать преступников, как и полагается. Чтобы чем-то занять руки, принц потянулся к седельной сумке и достал манго и маленький нож. Острие вспороло кожуру, очищая мякоть. Альфи бросил ломтик в рот и сосредоточился на вкусе, чтобы отвлечься от желания галопом вернуться домой.