Книга Любовник из модного каталога, страница 20 – Кэтрин Манн

— Прости, если я показалась тебе неблагодарной. Ты очень заботлив и предусмотрителен.

— Пойми, у меня на уме ничего дурного. — Тристан пристально взглянул на нее. — Но не сомневайся: я в лепешку разобьюсь, лишь бы произвести на тебя впечатление.

Изабо закусила губу, чтобы не признаться Тристану, что его усилия уже увенчались успехом.

На фестивале в Джуно Тристан усвоил один урок: он нуждается в Изабо — и не только ради секса.

Она помогла Тристану взглянуть на мир ее глазами, привнесла в его жизнь свет. Научила его, человека по натуре практичного и грубого, видеть красоту и различать ее оттенки.

Он был уверен, что сделает этот день для Изабо идеальным и что ей непременно понравится его интервью. Вместо этого ушлая журналистка огорошила его своим идиотским вопросом. Не говоря уже о том, что отношения Тристана и Изабо, в которых он достиг определенных успехов, снова вернулись к прежним.

«Надо было заранее сообщить Изабо о том, что я собираюсь дать это интервью, — корил себя Тристан. — Уж она бы обязательно обернула все в мою пользу, а эта репортерша ела бы у нее с руки!» Но вместо этого он завлек и себя, и Изабо в ловушку прессы!

Сегодня вечером здесь, в пятизвездочном прибрежном отеле, ему придется вести себя осторожно. По крайней мере, сейчас Изабо, кажется, расслабилась в джакузи на лоджии. Тристан наблюдал за ней. До чего же сексуально она выглядит в купальнике! Хотя он бы предпочел, чтобы в этот момент они наслаждались купанием вместе. Причем обнаженными.

Впрочем, Тристан был уверен, что еще не утратил шанса сблизиться с Изабо.

Помня о ее проблемах со здоровьем, он заказал легкий ужин: пирожки с начинкой из крабов, свежие кукурузные чипсы и фруктовый салат. Выйдя на лоджию, он услышал, как в динамиках негромко звучала классическая музыка.

Изабо посмотрела через плечо на Тристана, и он ощутил, как его буквально притягивает ее сливочная кожа.

— Привет! Спасибо за этот спокойный вечер. Какой вид! — Изабо указала на расстилающийся внизу берег и синеющие на горизонте горы. — Сколь долго бы я тут ни пробыла, не устану восхищаться красотами Аляски.

— Рад, что ты довольна.

Изабо взяла пирожок из серебряной тарелки, стоящей на краю джакузи, положила его на салфетку и откусила.

— М-м-м! Это определенно лучше, чем сладости на фестивале.

Опустившись на колени рядом с ней, Тристан вытер уголок ее рта большим пальцем.

— И это, безусловно, лучший способ провести с тобой время.

Она приподняла бровь.

— Я в купальнике.

— Именно этого я ожидал. Кстати, я тоже в плавках.

— Может, это неразумно, учитывая, что…

Она замолчала, доедая пирожок.

— Почему неразумно? Вовсе нет.

Тристан снял гостиничный халат и сел на край шезлонга, стоящего возле джакузи. В голове стучало: «Мы здесь наедине. И похоже, снова сближаемся».

— Полагаю, нам не стоит усложнять наши отношения, пока через несколько недель мы не узнаем точно, какова наша ситуация, — заявила Изабо, отложив салфетку.

— Понимаю, — ответил Тристан.

Мысль о том, что эта женщина, возможно, уже беременна его ребенком, вызвала в нем острое желание ее защищать. Каждый раз, когда он думал об их совместном будущем, чувства к Изабо усиливались.

— Я бы не сказала по твоему взгляду, что ты пошел на попятный.

Она потянулась к бокалу с лимонадом.

— Надеюсь, ты можешь прочесть по моим глазам, что я последую твоему предложению. — Тристан заставил себя расслабиться, положить локти на колени. — Моя приемная мать научила меня относиться к женщинам с уважением, поэтому я не собираюсь принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь. Но мой отец также научил меня быть упорным в достижении цели.

— Я хотела бы больше узнать о Чарльзе Миккельсоне от тебя, а не из финансовых отчетов.

Тристан заметил в глазах Изабо настороженность, поэтому решил поделиться своим прошлым, чтобы успокоить ее.

— Мой приемный отец любил участвовать в Айдитародской гонке на собачьих упряжках. Каждый год наша семья собиралась, чтобы поболеть за него на этих соревнованиях. Меня приглашали даже тогда, когда Чарльз и Джинни еще не усыновили меня.

Кажется, слова Тристана помогли Изабо успокоиться, потому что она повернулась к нему лицом и спросила:

— А ты когда-нибудь участвовал в этой гонке?

— Я один раз увязался за отцом — за год до его смерти. Теперь я сожалею, что так долго ждал.

Тристан отвел глаза, рассматривая гавань, полную лодок. Солнце долгого северного дня все еще сияло в небе.

— Я вижу, что ты очень по нему скучаешь.

Тристан оглянулся.

— Да. Он не должен был умереть таким молодым — здоровый, активный человек, который периодически проходил медосмотр. Но отец был трудоголиком, и стресс убил его.

Тристан скучал по Чарльзу Миккельсону — человеку, который был для него единственным настоящим отцом.

— Почему ты так уверен, что его убил стресс?

— Я это чувствую. Оттого я не приветствую предстоящее слияние двух компаний. Это приведет к тому, что всей моей семье придется прилагать еще больше усилий в связи с выходом на более высокий уровень в бизнесе.

— Возможно, трудясь вместе, вы сможете распределить обязанности между собой.

Изабо подалась к Тристану и ласково провела пальцами ноги по его ноге.

— Сомневаюсь, но остается на это надеяться.

Он в ответ погладил ногой ее ногу.

Изабо сощурилась, но не отстранилась.

— Расскажи мне больше о гонке и о вашей семье.

— Гонка «Айдитарод», названная в честь одноименной старой тропы, может занять от восьми до одиннадцати дней — в зависимости от погодных условий.

Изабо окунула пальцы в воду, на поверхности которой плавала мыльная пена.

— Я прожила здесь два года и даже не представляю, как можно провести целых одиннадцать дней на снежных просторах, во власти мороза и ветров.

— Такая она, наша Аляска. — Тристан устремил взгляд вдаль, на горы за окном. — Тропой Айдитарод пользовались инуиты еще за сотни лет до того, как на Аляску пришли русские торговцы мехами. Гонка «Айдитарод» — важная часть нашей культуры, тем более сейчас, когда снегоходы почти вытеснили из обихода собачьи упряжки.

— А как насчет собак? Разве это… гм…

Изабо посмотрела на Пейдж, которая спала на полу рядом с джакузи, а затем снова перевела на Тристана взгляд своих синих глаз.

— Некоторые люди считают, что гонка поощряет жестокое обращение с животными. В ответ на эти критические замечания оргкомитет ввел более строгий контроль и наказания для тех, кто не заботится о своих собаках. Но споры по-прежнему не утихают. Я не могу говорить за всех, но знаю, что собаки моего отца были для нас как члены семьи. Отец скорее отказался бы от участия в гонке, чем причинил вред своим собакам. Если бы они еще щенками не проявили склонность и желание бегать в упряжке, отец не стал бы делать из них ездовых собак. — Тристан кивнул в сторону Пейдж. — Точно так же она была сначала проверена, подходит ли для своей работы.