Книга Девушка, которую вернуло море, страница 9 – Эдриенн Янг

– Мы должны быть готовы. Ты должен быть готов, – произнес Эспен, его лицо стало суровым. В его голосе прозвучал укор, он словно хотел напомнить мне, кем я должен был стать. Мужчина рассчитывал, что я стану верховным предводителем, когда он отправится в загробный мир, чтобы присоединиться к тем, кто ушел туда раньше. Он видел, как его соплеменники погибали во время сезонов сражений, а затем в битве с Херджа. Он уже давно ждал прихода смерти. Как и Аги. И я должен был успокоить его душу, убедив в том, что я сделаю то, что обещал.

Он снова развернул коня, но я не двинулся с места, не сводя глаз с вожжей, туго натянутых на кулак.

– Почему ты выбрал именно меня?

– Тебя выбрали все предводители Надир. Не только я.

– Но почему?

Он бросил взгляд через плечо, туда, где Аги и остальные исчезали за поворотом тропы.

– Ты – олицетворение всех воинов Надир, появившихся на свет следом за тобой. Ты был рожден на горе, вырос у фьорда. Дитя Торы и Сигра. Люди пойдут за тобой, Халвард. Они уже доверяют тебе.

– А Лэтам? Он последует за мной? – спросил я.

– Да, – без колебаний ответил он, – Лэтам выбрал тебя, как и все мы.

– Но он не верит, что я справлюсь. И я не знаю, верю ли я сам в это.

– Ты сделаешь то, что должен, – просто ответил он.

Проглотив ком в горле, я заставил себя посмотреть ему в глаза. Мне не хотелось в этом признаваться, но я был обязан сказать ему правду.

– Я не готов, Эспен.

На его губах промелькнула терпеливая улыбка.

– Но тебе придется, если мы не сумеем договориться о мире с кланом Свелл.

– Ты ведь уверен, что у нас ничего не получится?

Он задумался, прежде чем ответить.

– Думаю, наш мир меняется. Но не настолько быстро, чтобы помочь нам избежать войны с кланом Свелл. Наши люди повидали слишком много сражений до того, как мы прекратили враждовать.

Со склона горы до нас донесся свист, и я замер, резко выхватив топор и оглядывая лес. Эспен сделал то же самое, его оружие застучало по его ногам, когда его лошадь начала нервно топтаться на сырой земле. Свист повторился, и я вглядывался в сумрак до тех пор, пока не увидел фигуру человека, на его протянутую руку упал луч солнца.

– Халвард! – до меня донесся знакомый голос.

Я опустил топор, с облегчением выдохнув, когда Асмунд заскользил вниз по склону, поднимая за собой каскад опавших листьев.

– А я все гадал, когда же мы снова встретимся. – Его поношенная, покрытая пятнами рубашка приобрела оттенок земли под меховой накидкой и неподходящим по цвету жилетом.

– Эспен, – поприветствовал он моего спутника. Но верховный предводитель не пожелал снизойти до него, сделав вид, что не знает его, и, пришпорив лошадь, поскакал по тропе вдогонку Аги и остальным воинам. Он недолюбливал Асмунда. Как и многие.

– Ты уже слышал? – спросил я, когда он вышел из-за деревьев.

Асмус остановился передо мной, на его лице мрачной тенью отпечатался ответ.

Чуть в стороне, на склоне, другие мародеры наблюдали за нами из-за деревьев. Как только Эспен скрылся за поворотом, они тоже спустились вниз следом за Асмундом.

Прошло шесть лет с тех пор, как Асмунд и его брат Бард ушли из Хайлли. Теперь они занимались мародерством вместе с другими бродягами и отщепенцами, изгнанными с материка. Исключением в этой шайке был лишь человек из племени Кирр по имени Кжелд. Я уставился на черные татуировки, покрывавшие его тело до самой шеи и спускавшиеся к запястьям. Он был единственным человеком из Кирр, которого мне довелось увидеть, но на материке ходило много слухов об этих людях. Именно по этой причине никто не совал нос на мысы.

– Мы увидели дым у восточной долины, – подойдя к нам, Бард приветственно стиснул мою ладонь.

– Свелл?

Я кивнул.

– Вы их видели?

– Нет, но Льйос больше не существует. Деревню сожгли дотла. – Его голос стал глухим. Возможно, он решил оставить свой клан, но есть вещи, которые невозможно вытравить из души. Мы навсегда останемся его народом.

– Есть выжившие?

Асмунд покачал головой и двинулся вперед по тропе, а я последовал за ним вместе с Бардом. Братья были среди моих первых друзей в Хайлли, но они потеряли всю семью во время нашествия Херджа, и хотя таких людей оказалось много, некоторые из них не смогли остаться в родном доме, где когда-то жили с близкими. Когда одному стукнуло четырнадцать, а другому шестнадцать, они оставили прошлое за плечами, променяв его на жизнь, где ничто больше не напоминало им о прошлом.

– Значит, война? – Асмунд пристально посмотрел на меня.

Годы жизни в глуши закалили его, и воспоминания о пережитых страданиях немного сгладились. Возможно, со мной произошло то же самое.

– Мы идем в Льйос, чтобы встретиться с Беканом.

– Встретиться?

– Он хочет предложить примирение.

– И что это значит? – Его голос стал резким, взгляд помрачнел, напоминая мне прежнего Асмунда.

– Ты же знаешь, что мы не можем допустить войну с кланом Свелл.

Он смерил меня взглядом.

– Но можем пролить как можно больше крови, прежде чем отправиться в загробный мир.

Его сердце осталось таким же, как и в былые дни, и пережитые страдания подпитывали вспыхнувший гнев. Как и у всех нас.

– Что вы видели в Льйосе?

Его взгляд оставался мрачным.

– Судя по следам в лесу, их было примерно тридцать, и действовали они быстро. Убили всех, кто попался им на глаза, подожгли деревню и скрылись.

Я протянул ему руку, и он стиснул мою ладонь, не скрывая тревоги.

– Ты должен вернуться в Хайлли, собрать всех воинов Надир на границе и схватить их.

Брат был согласен с ним, но лицо Кжелда, как всегда, казалось непроницаемым, его глубоко посаженные глаза внимательно наблюдали за мной. Его пальцы стиснули запястье, на котором виднелись медный обруч и костяной браслет.

Когда я ничего не ответил, Асмунд вздохнул.

– Будь осторожен, Халвард.

Он направился в лес, а остальные двинулись следом, исчезая в полумраке среди деревьев. Бард в последний раз оглянулся на меня, прежде чем они скрылись за горой.

– Будь они все прокляты, – крикнул поджидавший меня в отдалении Аги. Он закряхтел, растирая ладонями узловатое колено. – Предатели.

– Ты ведь знаешь, что они не мародерствуют на землях Надир, – сказал я, поравнявшись с ним.

Он презрительно вскинул бровь. Для него это не имело значения. Они утратили честь, оставив свой народ ради мародерства, и обратного пути у них не было. Он не понимал их, как понимал я.