Онлайн книга «Сердце Сумрака»
|
– Что? – Да ничего. Если только… глобальное поражение Тьмы. Они вернулись в купе. Полина с новым интересом посмотрела на Огонька. Мальчик ответил ей взглядом спокойных голубых глаз: – Теперь можно поспать? – и завернулся с головой в одеяло. * * * Франция, Париж, Елисейские Поля 11 мая 2015 года, 20:00 – Валя, ты сводишь меня с ума, – проговорил Артем тихо, словно в бреду. Он затаил дыхание и пожирал ее глазами, ожидая ответа, – но Валентина только взяла его под руку и лучезарно улыбнулась. Они шагали по цветущему скверу – пронзенные сиреневыми и розовыми лучами, оглушенные стрекотней птиц, и впереди, как золотой маяк, сиял шпиль на площади Согласия, за ним лилась расплавленной медью Сена в сизых пятнах лодочек, и уличный оркестр наигрывал «Something stupid» – а над всем этим дышало, мерцало и осыпалось расцветающими звездами индиговое вангоговское небо. – Здесь чудесно, – сказала Валентина, нарушив затянувшуюся паузу. – Спасибо, что привез меня сюда. Чувствуешь? Пахнет розами… и свежим хлебом… – Ты бывала в Париже раньше? – Никогда! Сегодня – впервые. – Завидую. Столько всего тебя ждет. Смеясь, они пересекли площадь (Локшин купил у цветочницы пунцовую розу и вручил Валентине), поднялись на летнюю веранду ресторана. Им навстречу величаво выступил бронзовокожий метрдотель в полосатой ливрее, напомнившей о славных временах Бурбонов, Валуа и Монпансье. – Добрый вечер, мадемуазель, месье, – он изобразил легкий поклон, – вы бронировали столик? – Нет, мой друг, мы только что прибыли в вашу страну, – на чистом французском языке отвечал Артем. – Тогда я вынужден огорчить вас: мест нет. – Вы дадите нам место – там, где я укажу. – Вы не поняли, месье… – Нам подойдет вон то, в углу, у орхидей и карликовых пальм. Метрдотель, упрямое дитя Магриба, замигал шоколадными веками: – Месье, осмелюсь обратить ваше внимание на табличку «Réservé» на столике. – Вы уберете ее и больше не будете докучать мне с этим. – Артем коснулся руки распорядителя – и тот застыл в лиловом парижском воздухе, словно восковая фигура. – Да, конечно, месье, – произнес он с тихим удивлением. – Так-то лучше, мой друг. Тащите сюда официанта. Инквизитор и Светлая дозорная расположились среди пальм и орхидей. Валентина смотрела вокруг с рассеянной улыбкой, словно чувствовала какую-то неловкость от этой роскоши. На щеках ее проступил легкий румянец, коса горела золотом на солнце, изящное платье из белого шелка ужасно походило на свадебное – и Артем, мельком подумав о предстоящей ночи, испытал стремительное головокружение, будто залпом осушил бокал шампанского. – Будешь устрицы? – спросил он. – Или лапки лягушек? – Что ты сделал с этим малым? – с шутливой укоризной сказала Валентина. – Воздействие шестого уровня… это нарушение. Вдруг рядом французский Дозор? – Ради тебя, – сверкнул глазами Артем, – я нарушу все договора в мире. Валентина рассмеялась: – Слышал бы это твой начальник, Натан Иванович. – Кролевский? С тех пор как я в Инквизиции, он сделался беспечным пенсионером. Скажу по секрету: Натан очень устал. Еще пара лет – и он отойдет от дел. А главой Московского бюро стану я. Не торопясь они съели ужин – камамбер, устрицы и бутылка «шабли» – и заказали кофе. От вина в глазах девушки зажглись веселые искорки. – Восхитительное место, – сказала она. – Куда дальше, Артем? – Куда пожелаешь. Ночной Париж ждет нас. – Будем гулять до утра? – Стоило ли заказывать королевский номер с огромной кроватью в «д’Обюссон» – чтобы ночевать на улице? Вино придало Артему смелости. Он наклонился к девушке и поцеловал ее в губы. Щеки Валентины замело алым: – Артем, номер… с кроватью? Мы не слишком торопимся? – Век долог, да час дорог, Валя. – Век Иного куда дольше века тех, кто придумал эту пословицу. – Перед вечностью мы все – мотыльки-однодневки. – А ты не боишься, что пойдут пересуды? Я Светлая, первого уровня, из Ночного Дозора, ты – Инквизитор… – Опять ты об этом, – поморщился он, – для того мы и убрались за тысячи километров от Москвы – чтоб не начинались пересуды. – Но если пойдут слухи – я могу остаться без работы. – Придумаю что-нибудь. Возьму тебя к себе в бюро. Я и сам был Светлым дозорным когда-то! – И многие в Ночном Дозоре твой уход расценивают как предательство. – Вздор. Разве я первый Светлый, кто примкнул к Инквизиции? – Не первый. Но тебя, меня и прочих «лужниковских» Завулон готовил как острие для удара по Свету. Лишь чудом Тайному Дозору удалось уравнять расклад. И ведь ты был самым сильным из нас! – Пустое теоретизирование в стиле Гесера. – Локшин отхлебнул кофе, глядя на метрдотеля. Тот покачивался, как пьяный, в своей исторической ливрее у входа в ресторан, не замечая ничего вокруг. Проходившие мимо подростки со смехом фотографировали его на смартфоны. – Пусть зовут предателем, мне нет дела. На моей стороне правда. – Правда у всех своя. Артем заметил ироничную улыбку на губах Валентины и резко подался к ней: – Правда только одна – закон! Великий Договор. Если бы все понимали это и чтили его, мы бы горя не знали. Представь себе тысячелетний мир без крови, без вечных интриг. – Тогда нам всем пришлось бы стать Инквизиторами, – рассмеялась девушка. – То был бы лучший день в истории. – Ты серьезно? Хочешь всех Иных сделать Инквизиторами? – Мечтаю об этом. Взгляни на меня – я стал Инквизитором и не жалею. – Ты утопист, Артем. Свет и Тьма слишком различны. – Для меня нет разницы. Да, я был Светлым когда-то, но все изменилось. Нужно просто принять, что Свет и Тьма равноправны и равноценны. – Но Свет и Тьма не растворятся друг в друге. Будут тысячелетние сумерки, без печали – но и без радости. – Валя, даже люди после всех войн смогли договориться и живут в мире – по крайней мере цивилизованная часть человечества. Худой мир лучше доброй ссоры. Ведем войну уже тысячу лет, нас учили, что жизнь – это бой… Инквизитор допил кофе, бросил на стол несколько зеленых купюр. Парочка вышла из ресторана и направилась в сторону Тюильри. Золотистый вечер погас, и воздух стал черно-синим, хвойным, густым. Артем закурил, Валентина рассеянно любовалась подаренной им розой: |