Онлайн книга «Сердце Сумрака»
|
Долговязый мужчина в истрепанном пиджаке и круглых очках почти бегом ковылял за телегой по сельской дороге. На красном от жары лице его было написано полное отчаяние и одновременно почтение к представителю власти. – В Ермаковскую, – добродушно ответил Близнюк, – по дороге, что ль? – Мне в Апанасовку бы. – Садись. Возница – седобородый однорукий казак в фуражке – с недоверием покосился на пришельца, но смолчал. Краснолицый с ходу запрыгнул на задок и упал в колючее сено, со смущенной улыбкой подхватив съехавшие очки. Рядом с милиционером сидела, покачиваясь на ходу, тоненькая девочка лет пяти. Она посмотрела сквозь нового пассажира – будто тот был пустым местом. Белые, как цветы подснежника, волосы ее рассыпались по плечам; девочка куталась в кожаную куртку со звездами, принадлежавшую Близнюку, словно ей было холодно и неуютно в этот жаркий день, а из-под края куртки виднелись черные от пыли маленькие ноги и мятый подол ночной рубашки. – Дождь к вечеру будет, например, – весело начал попутчик. Как представитель сельской интеллигенции, к тому же облагодетельствованный транспортом, он чувствовал себя ответственным за моральный дух в телеге. – Дождь – это хорошо, – обмахиваясь, зевнул Близнюк. Пегая лошадь неторопливо шла вдоль бескрайнего распаханного поля, увлекая за собой повозку. В солнечных лучах носились стрижи; сквозь стук копыт и деревянное поскрипывание колес слышалось их быстрое стрекотанье. – Далече добираться, – краснолицый утер пот, – да все по горкам и оврагам. Благодарствую за помощь, товарищи. – В Апанасовку – по делам, что ль? – спросил милиционер, поглаживая седой ус. – А по вопросу продналога, – охотно объяснил краснолицый и показал папку с бумагами. Возница, услышав это, демонстративно сплюнул в придорожные лопухи. Налоговый человек сделал вид, что не заметил. – Ути-ути, – обратился он к девочке, – это откуда ж такая красотуля с милицией едет, например? Девочка отвернулась. – Из города домой конвоирую, – рассказал Близнюк, – уже который раз убегает. В Ермаковской у нее всю семью бандиты прошлым летом убили, хату спалили, только дядька увечный остался. Живет у старосты тамошнего, Василия. – Ах ты, взысканница. Как до города-то добралась? – Ночью уходит, пока все спят. Ничего не помнит. Идет всегда в одну сторону. – Так запирать надо! – Запирают, но всегда разве уследишь? О прошлом годе каждую ночь бродила во сне, теперь все реже. Уж думали, оправилась, а вишь, сегодня – опять. Нелюшка, ты когда угомонишься-то? – спросил милиционер со вздохом. – Это мать ее мертвая зовет к себе, – глухо проговорил возница и ударил лошадь поводьями. Разговор оборвался. Лошадка взобралась на холм, тяжело вздохнула и побежала вниз, к дремлющей под тонкими тополями станице. – На далеких золотых берегах, у синего моря, – проговорила вдруг Нелли, задумчиво глядя на подернутый дымкой горизонт, – там, где встречаются ветра со всех концов земли; где в теплом ночном небе звезды, как крупный жемчуг. На высокой горе над вечным прибоем, где плачут белокрылые чайки над старой крепостью… там угомонюсь. Близнюк неуверенно рассмеялся и осекся. Краснолицый смотрел на девочку, широко раскрыв рот. – А дождя нынче не будет, – сказала ему Нелли, – это вы наврали, дядечка. * * * Воронежская область 26 сентября 2015, 12:44 Зуд смартфона вырвал Артема из тяжелых размышлений. Он взглянул на дисплей и побледнел, будто увидел мертвеца. Скиф, шептавшийся о чем-то с Нелли неподалеку, заметил это и посматривал на Инквизитора своим единственным глазом. Он знает. Каким-то образом знает. Локшин на негнущихся ногах отошел в сторону – чтобы никто не помешал ему слушать голос Валентины. – Я не сплю? Это действительно ты? – Артем… Она помолчала, словно собираясь с духом. Он ждал – как ждут рассвета после долгой ночи. – Я, – проронила Валентина, – решила позвонить тебе… – Что ж, я рад. Девушка вздохнула: – Ты должен понять меня. Я не могла реагировать иначе на то, что ты делал и говорил. – Должен понять – и пойму. – Девушке не пристало звонить самой и говорить подобные вещи, но я… я все еще думаю о тебе. Возможно, я была… слишком строга. Никогда в своей жизни он не слышал ничего слаще этих слов. – Я давно тебя простил, Валентина. Я заранее прощаю тебе все, что бы ты ни сделала. – Артем, я боюсь. Я измучилась тяжелыми предчувствиями. – Не надо бояться. Нас ждут великие события. И я собираюсь стать тем, кто столкнет лавину, что изменит мир. – Твои слова пугают меня сильнее всяких предчувствий. – Что ж, возможно, тебя обнадежит, что я иду на битву против сил Тьмы вместе со Скифом и его старыми друзьями. – Скиф вернулся? – Да. Передать ему трубку? – Передай, пожалуйста. Но сначала скажи – я могу чем-то помочь вам? – Во-первых, сохрани в тайне от Гесера наш разговор. Во-вторых, нужно сделать следующее… * * * Порт «Темрюк», Краснодарский край, паромная переправа через Керченский пролив 26 сентября 2015, 20:09 Вечернее солнце уже скрылось на западе, за горбатыми силуэтами холмов на крымской стороне. Автомобили и автобусы один за другим въезжали на паром и исчезали в его темном чреве. Пассажиры поднимались на верхнюю палубу – полюбоваться игрой волн в последних лучах заката. Вот паром застонал сиренами и медленно отвалил от берега. Набирая ход, в облаке кричащих чаек, он двигался к выходу из бухты. Публика оживилась, над головами появились фотоаппараты и смартфоны: пассажиры спешили запечатлеть живописные берега Киммерийского Боспора. Шел бархатный сезон, сентябрь стоял теплый – и курортники еще ехали в Крым в большом числе. По лестницам с нижней на верхнюю палубу со смехом носились дети; на фоне заката делали селфи влюбленные парочки. – Дельфины, там дельфины! – крикнул кто-то, и толпа перебежала к правому борту, с камерами наготове, выискивая в волнах мелькающие серые спины с треугольными плавниками. Огонек и Нелли взошли на палубу одними из последних. Женщина закуталась в широкую рыбацкую куртку, спрятала густые светлые волосы под капюшон. Мальчик в осеннем пальто шел следом за матерью, он высоко поднял воротник и цепко вглядывался в лица окружающих. Кроме них двоих, среди сотен пассажиров не оказалось ни одного Иного. |