Онлайн книга «Ловец бабочек»
|
Та была… нет, не прекрасна. Симпатична? Пожалуй. Крупновата. Тяжеловата в кости. Массивна чересчур. Лицо с крупными грубоватыми чертами. Нос приплюснутый. Подбородок с ямочкой и второй, наметившийся под первым. Подушки щек… …надо будет попросить, чтобы и на внешность обращали внимание, а то… Шея короткая. И грязная. Он аккуратно, одна за другой срезал пуговки ее уродливого платья. - Никогда не стоит спешить, - он говорил. Не для себя. Для того, кто сегодня готов переступить черту… …он надеялся, что тот готов, что два года не прошли даром. - Спешка означает, что ты плохо подготовился… Пуговицы падали не на пол, но в коробку, которую он доверил держать. Глухой звук, неприятный, и ученик всякий раз вздрагивал. Не ошибся ли? Не то, чтобы это так уж сильно беспокоило, но… все-таки времени жаль. Да и игра затевается интересная, будет жаль отложить ее еще на год-другой. И, следовало признать, что вся его натура требовала того, что должно было произойти в ближайшие полчаса. Он зажмурился, представив себе, как это будет. И горячая волна возбуждения поднялась изнутри. Во рту пересохло, а сердце застучало быстро… пожалуй, это волнение – единственное, которое он был способен испытать. - Возьми нож, - он отступил, предоставляя ученику право сделать первый разрез. – Держи крепко. Помни, о чем мы говорили… она – всего лишь груда плоти… - Д-да… Узкий клинок взрезал ткань легко. Та трещала. И разрез получался ровным. Это хорошо. Значит, руки не дрожат. Пока не дрожат. - Посмотри на это, - он приобнял ученика, наклонился к покрасневшему его уху, такому горячему. – Посмотри и скажи, что ты видишь. - Женщину… - Мясо. Ты видишь перед собой всего-навсего мясо… И тело нехорошо. Рыхловатое. Еще девичье, но уже начавшее расползаться. Грудь обвислая. Дрябловатый живот, который и на столе выделялся белесою горкой. Бедра. Черный треугольник волос, на который ученик уставился жадно… - Это мясо мнит себя разумным. Это мясо полагает, будто бы ему позволено… - он нашептывал слова, которые говорил не раз и не два, и дыхание ученика выравнивалось. – Вспомни, сколько раз подобные ей унижали тебя… смеялись над тобой… за твоей спиной перешептывались… обсуждали… они не понимали, не желали понимать, кто ты есть на самом деле… Ученик сглотнул. - Не спеши, - он удержал руку, которая дрогнула и оставила на белой коже тонкий порез. Вид крови заставил ученика оцепенеть. Плохой признак? Хороший? Кричковец был талантлив, но… он решил, будто умнее своего учителя, за что и поплатился. Этот же… этот другой по натуре, он трусоват, что в какой-то мере хорошо. Управляем. И голоден… он сам не понимает своего голода, но сегодня все изменится. - Мы так долго к этому шли. Нельзя все испортить. - И-извини… - Ее надо растереть, а то замерзнет. - А не все ли равно? Она же… - Она должна осознать, кем является, а холод притупляет боль. Нам это не нужно. Ученик кивнул. Как-то слишком уж поспешно кивнул. А с жертвы их, такой нелепой, уродливой даже в своей наготе – все-таки на будущее надо будет попросить кого-нибудь поинтересней – глаз не сводил. И голод его ощущался. Почти запредельный… а ведь он бы и сам дошел, пусть через год или через два, или через пять, но сорвался бы однажды как-нибудь по-глупому. Очередное неудачное свидание или, что вероятней, неудачная женитьба и неудачная жена. Ежевечерние скандалы. И постоянное зудение. Унижение. И бессмысленное бытовое убийство, которое раскрыли бы за пару часов. А то и, мучаясь совестью – глупость несусветная – он сам бы признание подписал… и после, уже за решеткой, вспоминая о том, как это было, жалел бы об одном – что убил эту суку слишком быстро. …девушка застонала. И открыла глаза. И закричала бы, но он вовремя вставил в рот кляп. Ему самому, конечно, крики не помешали бы, но… не стоит испытывать человека больше, чем он готов выдержать. - Тише, - он погладил жертву по щеке. – Веди себя хорошо, и тогда будешь жить… Не поверила. Правильно. Он бы тоже не поверил бы на ее месте, но к счастью, ныне все находились на правильных местах. - Масло наноси без спешки… движения мягкие, осторожные… вот так… Девка поскуливала. Ерзала. Ученик старался, преодолевая неловкость – он впервые прикасался к обнаженному телу… даже те, которым он платил за удовольствие, не удосуживались раздеваться полностью. И они, продавая себя, умудрялись его презирать. …вот так. Без спешки. Сдерживая колотящееся сердце… - А теперь бери инструмент… и не спеши… у нас с тобой целая ночь впереди. Помнишь, как я тебя учил… начинай со внутренней части бедер, здесь кожа очень нежная. |