Онлайн книга «Ловец бабочек. Мотыльки»
|
— На кой тебе дружок? — монетка мелькнула меж смуглых пальцев. — Может, и я сгожусь? — Да мне бы словом перемолвиться… обещался он кой за кем приглядеть… — А… — в глазах темных мелькнуло разочарование. — Значит, это ты демон? — Я, — признался Себастьян, скромно потупившись. — Не похож. — Так… — он развел руками. — Болею… Девица кивнула и исчезла в доме, чтобы появиться спустя минутку. Накинув на плечи уже не платок, но лохматую доху, она вышла со двора. Огляделась. Сунула два пальца в рот и свистнула. На свист ее тотчас выкатился из подворотни лохматый мальчонка. — Чегось? — позевывая, поинтересовался он. — Проводишь к Кишме, — девица ухватила пацана за ухо и крутанула. — И чтоб без штучек своих, ясно? Тот заверещал, засучил ногами и обозвал девицу матерным словом, но отпущенный на волю, отбегши, лишь плюнул на землю. — Дура! — Смотри, обманешь, я твоей бабке скажу, где у тебя нычка… — Вот же… — пацаненок выругался. — Кур-рвища! А на Себастьяна и не глянул. Пошел по улице. — Чего встал? — девица уперла руки в боки. — Иди давай, пока… и оставь Кишму в покое. Демон ты или кто, но я своего жениха в обиду не дам! — Ага, жениха, — пробурчал мальчишка, сплевывая сквозь зубы. Передние были черны, а клык и вовсе отсутствовал. — Как же… жениха… он ей колечко подарил, вот и ходит, коза драная, нос дерет… все знают, что шалавища еще та, а он женихаться… Пацаненок вел переулками, и Себастьяну приходилось стараться, чтобы не отстать, не заблудиться в этом переплетении чужих задних дворов. — От тут, — проводник остановился перед старым домом. — Туточки он хаживал и… Его рот закрыла широкая рука. — Не шикши, — велено было. — Свободен. — А платить кто будет? Уходить мальчишка не собирался, и двигало им отнюдь не любопытство. — Уговор был… — Уговор — есть уговор, — Себастьян кинул провожатому злотень. — Сгинь. — Не похожий ты на демона, — мальчишка монету поймал на лету, сунул за щеку и отбежал на безопасное расстояние. — Демоны людям не плотют! — Говорю ж, болею… — Чем? — пацаненок насупился. — Совестью. Гляди, заразное это дело… Дом. Двор. Снег пошел. Снег — это хорошо… снег следы прикроет, хотя ступать за черту осклизлого штакетника не тянет. Дом выглядел нежилым. И по ощущениям… Себастьян прислушался. Несло чернотой, тяжелой, вязкой, пропитавшей место это от фундамента до заросшей мхом крыши. А Кишма наблюдал за хворым демоном, не смея уйти, хотя ж было у него этакое желание. Дурное местечко. Стремное. Жила тут — Кишма узнавал за интерес — старушенция, которая девок уличных пользовала. И не травами, как иные, мол, травами, плод изводя, и саму девку притравить недолго, а спицу брала, на огне калила и в то самое место, которое вовсе не для спиц богами создано, совала… Сказывали, что иных и насквозь протыкала, которые советов не слушались и часто ходили. А после закапывала на заднем дворе. Враки, небось. Дворик тот Кишма глянул еще в первый день, когда пригляделся к тому мажорчику, на которого демон глянуть велел. Дрянной вот дворик. Махонький. Там и собаку-то не закопаешь, не то, что бабу мертвую. Вот если еще в подполе… Стоял дом не просто так, а на месте старой усадебки, об этом Аська-колдовка рассказала, а уж она-то всяких гишторий знает бессчетно, и поди разберись, где в них правда истинная, а где лажье. Она ж баила, что померла старуха нехорошо, что нашли ее на третий день, крепко кошаками погрызеной. И руки объели, и до кишков добрались, а лицо не тронули. Будто бы на том лице такой страх был лютый, что люди в него вовсе глядеть не могли, а кошаки жрать не стали. …может, и вправду Сам за нею своих псов отправил? Кишма не знал. А вот что в дом соваться охочих нетушки — так то истинная правда. И главное, подойдешь близенько и такая жуть разбирает, что того и гляди лопнет вовнутрях со страху. Демон же, ныне пребывавший в обличье самом недемоническом, затрапезном даже, только патылицу поскреб и заметил. — Пугача поставил. Ишь ты… И перемахнул забору. А за ним и Кишме пришлось. Договор — он на то и договор, чтоб блюсть, пусть и с демоном… тем паче, что с демоном. Он толкнул калиточку, придержавши ее по-особому, чтоб не заскрипела. — С утреца сперва один заявился, а после другой, — бормотал Кишма, стараясь не приближаться к демону, который осматривал дом с видом прехмурым. Не доволен? Чем? Кишма все сделал, как сказано было. Вперед не лез, сидел себе… пацанью мелочевки кинул, чтоб, значится, помогли, а то ж мало ли… пацанье тут, хоть и наглое не по годам, но дело свое знают крепко. — Как быстро? — Так, — Кишма вытащил из кармана замусоленный листок. — Во… после полуночи аккурат первый… Мыхля хотел пощупать, но я не позволил. — Правильно. От дома воняло тьмой. Первозданной. Хорошенько настоянной на крови. И та пропитала, что камни фундамента, что стены, что даже крышу, которая, казалось, исходила дымом. И лезть туда… не самая лучшая идея. Да и вовсе… кто его просит, лезть? …никто и знать не знает, что Себастьян здесь. Даже если вели, то… …уйти. …позвонить в эту их полицию, и пусть сами разбираются. А тьма… Себастьяну ли не знать, до чего липкая она. Окунешься в такую и после не отмоешься. Он усмехнулся и погрозил дому пальцем. Ишь, поставили чары… и странно, что не ослабели те… хотя, чего тут странного? Подновляли. — Говорит, что этот и прежде ошивался тут… он у мамки спросил, та всех туточки знает, так сказала, что старухин внук, и чтоб Мыхля от него подальше держался. Еще и уши драла, — паренек с пренесчастным видом шмыгнул носом. Ныне в нем не осталось и тени от прежнего грозного атамана. — Мыхля говорит, что этот, значится, и прежде появлялся, а после девки исчезали. И вроде как нашие на него перо кликнули, только не нашлося такого хмызня, чтоб безбашенный вовсе… Себастьян погладил дверь. И та, отзываясь на ласку, приоткрылась. Тьма выглянула. Обняла Себастьяна. Ласковая. Черная. И густая. Влажноватой лапой коснулась лица. И дыхнула терпким сладким ароматом свежей крови. Впрочем, он тотчас исчез, сменившись куда более обычными запахами. Тлена. Влажной древесины. Трухи. Краски… свежей краски… кому и что понадобилось красить здесь? |