Онлайн книга «Ловец бабочек. Мотыльки»
|
— Не поддавайтесь, — посоветовал Нольгри Ингварссон, глядя пристально, изучающе. И в какой-то момент Катарине показалось, что он и вправду не отказался бы препарировать ее. Нет, не здесь, не в квартире, но в тихой лаборатории, где найдется для Катарины и тихая комната без окон, и стол блестящий, и новехонький набор инструментов… — Не поддамся, — пообещала она без особой, впрочем, уверенности. — Он ищет ваше слабое место. — Он нашел изрядно моих слабых мест, — вынуждена была признаться Катарина. — Теперь вы осознаете, насколько подобные контакты опасны? Осознает. И даже раскаивается. И знай она то, что знает сейчас, скорее позволила бы убить себя, чем… — Почему вы не заявили? — особист указал на кольцо. — Я понимаю еще юный возраст… шестнадцать лет, сложная жизнь… вы тогда подали первое заявление в школу? И вас приняли… да, благодаря рекомендательным письмам вашего наставника… Катарина кивнула. К чему слова? К чему вообще этот разговор издалека? Они оба взрослые и оба понимают, что сейчас произойдет. — Но вы стали старше. И все равно молчали. — Я… я опасалась, что… что мне не поверят… Нольгри Ингварссон погрозил Катарине пальцем. — Не лгите. Конечно, звучит правдоподобно, но мы-то знаем, вам просто не хотелось расставаться с вашим демоном. — Нет! Ложь. Она бы рассталась. Немедленно. И Катарина отчаянно попыталась подцепить колечко, тонюсенькое такое колечко, которое… — Тогда в чем дело? — Я… — она сглотнула, понимая, насколько неправдоподобно прозвучат ее слова. — Я забыла… я просто-напросто забыла про него… я не лгу… А он молчал. Смотрел и молчал. И глаза такие… стеклянные глаза. Нельзя, чтобы у людей были стеклянные глаза. Это противоречит… всему противоречит. — Хорошо, — наконец, соизволил сказать Нольгри Ингварссон. — Вот в это я верю. Все-таки демон-менталист второго уровня на многое способен и в заточении. Да, не удивляйтесь. Она не удивлялась. Слишком устала, наверное. И в кресло не села — упала. Закрыла лицо руками. — Он… он не может… воздействовать на меня… не может… дядя Петер обещал… — Дядя? Вы по-прежнему воспринимаете его своим родственником? Хотя… естественно… вы сирота, в доме вашей тетки ощущали себя чужой… и тут кто-то, кто проявляет интерес… детей легко приручить. Вы были его экспериментом, Катарина. Последним. И вижу, что удачным. Когда-то он написал докладную… развернутую рекомендацию, где изложил свои взгляды на обучение. В частности, рекомендовал начинать его в куда более юном возрасте, нежели принято. Лет этак с десяти. Или девяти. Сколько вам было? …ложь. — Не отвечайте. Еще он рекомендовал создавать устойчивые группы. Несколько учеников и один учитель, он же куратор. Максимально плотный контакт и прочные доверительные отношения. А в результате — непререкаемость учительского авторитета. Рычаги влияния… да… особое внимание уделять сиротам. Эффект замещения, так он это назвал… у нас в отделе к нововведениям относятся скептически и доклад… не восприняли. А он, выходит, решил доказать, что методика работает. И знаете, что самое удивительное? Она действительно работает! …а ведь демону он на один зуб… нет, зубов у Песчаного змея нет и плоть как таковая ему не нужна, если разобраться, то плоть даже лишнее, слишком уж она упорядочена, чтобы безболезненно поглотить, однако он не побрезгует. — Вам неприятно? Понимаю, вы полагали себя особенной. И по-своему вы особенная, да… а что касается демона, то это распространенное заблуждение, что он не способен влиять на носителя. Он не способен причинить вред, — Нольгри Ингварссон провел пальцем по подоконнику и скривился. — А вы уборкой себя не балуете. — Чего вы хотите? — Демоны подводят вас к мысли… к мыслям… о том, скажем, что вы достойны большего… лучшего… или что способны спасти этот несчастный мир… сделать его чуточку получше… главное, решение принимаете вы сами. Сначала одно, потом другое… а там, глядишь, и с ума сойдете, освободите страдальца. Долго, конечно, он не просуществует, но и того малого времени, которое будет отведено ему, хватит, чтобы ранить мир. Ваш перстень опасен. Вы сами, Катарина, потенциально опасны для общества. И мой прямой долг — эту опасность устранить. — Как? — Физически, — меланхолично заметил Нольгри Ингварссон. — Согласно инструкции носители артефактов второго и первого уровня в случае отказа сотрудничать подлежат ликвидации. — Я… не отказываюсь. — Вы способны снять кольцо? Нет? Следовательно, отказываетесь. — Но… — это было несправедливо. …девяносто девять, девяносто восемь. Мысли о справедливости никогда и никого не спасали. Ее ведь доводят… нарочно… девяносто семь. Девяносто шесть. Счет должен быть четкий. — Я понимаю, что вы хотели бы избавиться от этой опасной ноши, но это не в ваших силах. Вы не знаете, как… ваш наставник не открыл вам секрета… Голос стал мягким, убаюкивающим. …девяносто пять… девяносто четыре. — И если бы вы знали способ, то не стали бы скрывать… демоны опасны… и вы теперь опасны, Катарина… нет, я безусловно верю, что вы не сойдете с ума… в ближайшее время… …восемьдесят семь. Восемьдесят шесть… — Но вы должны понять, что, оставляя вас на свободе, я нарушаю все возможные предписания… …семьдесят девять. Что ему нужно? Что-то на редкость неприятное… — …и потому я должен быть уверен, что делаю это… …семьдесят три… и семьдесят два… Если цифрам придавать цвета, то считать сложнее. Семерка зеленая. Единица красная. А вот шестерка — темно-лиловая… …шестьдесят девять — лиловый с оранжевым. Неприятное сочетание. …а ведь и демон заткнулся… …перстень стабилизировался? Или дело в этом проклятом счете… шестьдесят четыре — лиловый с зеленью. Тоже не самое удачное сочетание. Лиловому вообще крайне сложно найти пару. — Мне нужно от вас послушание. Полное. — Нольгри Ингварссон замолчал. Правильно. Эта пауза — для Катарины. Она должна испугаться и обрадоваться шансу, и поклясться исполнять малейшую прихоть куратора. И она поклянется… — Я сделаю, — она облизала губы, продолжая счет. Пятьдесят девять. Пятерка ослепительно белая, как давешний снег… — Я сделаю, что вы хотите… — Отлично, — он хлопнул в ладоши. — Я в вас не сомневался. Итак, давайте поговорим о ваших с князем отношениях… вы ведь не станете возражать, если отношения эти станут немного более… личными? |