Книга Смерть парфюмера, страница 26 – Эшли Уивер

— Понимаю, — сказала я. — Тогда, если в рецепте содержался какой-то процесс, который нельзя воспроизвести, то в интересах всех Беланже сделать все возможное для того, чтобы рецепт не исчез.

Майло улыбнулся:

— Если только никто из них не хотел его продать.

Мадам Нанетт медленно кивнула:

— Точное содержание завещания, похоже, все еще остается под вопросом. Возможно, кто-то из семьи взял рецепт как некое средство страховки.

— Представляю, какие огромные деньги заплатили бы конкуренты за эту формулу, — произнес Майло. — Оставшийся без наследства, наверное, захотел бы продать рецепт тому, кто больше всего за него предложит.

— Один из наследников мог заменить рецепт на неправильный, а затем подмешал яд мсье Беланже до его отлета в Грасс, — сказала я, заинтересовавшись этой версией. — Возможно, кто-то надеялся, что он по пути разобьется на самолете, и все следы будут уничтожены. Если позже в сейфе обнаружат неправильный экземпляр, все просто решат, что произошла ошибка, и оригинал сгорел во время аварии.

— Конечно, при условии, что в сейфе находится неправильный рецепт, — заметил Майло. — Вполне возможно, что верный рецепт лежит там в целости и сохранности.

Я почему-то в этом сомневалась.

— Если главный мотив — это рецепт, то можно исключить скульптора, — предположила мадам Нанетт.

Я покачала головой:

— Я подслушала, как герр Мюллер говорил Антуану, что Элиос Беланже обвинял его в том, что тот «заодно с его врагами». Похоже, он негодовал, но вполне мог это разыграть. Возможно, Элиос Беланже был прав, и герр Мюллер все время охотился за рецептом. А это означает, что наш список подозреваемых никак не сократился.

Я вдруг подумала об Андре Дюво. Вот у кого мог быть мотив украсть рецепт. Однако оставалось фактом то, что он пробыл в Комо по меньшей мере две недели до смерти Элиоса Беланже.

— А что ты знаешь об Андре Дюво? — Этим вопросом Майло вызвал у меня подозрение, что он читает мои мысли.

— Он был обручен с Сесиль Беланже, — ответила мадам Нанетт.

А вот это стало новостью. Андре довольно непринужденно рассказывал об их отношениях. Я не догадывалась, что они были обручены.

— А почему они расторгли помолвку? — вмешалась я.

— Не знаю, но, по-моему, все произошло не случайно. Подозреваю, что мадемуазель Сесиль, возможно, осознала, насколько высоко она ценит независимость.

— Но они расстались мирно? — спросила я, хотя и лично убедилась, что вражды между ними нет.

Мадам Нанетт кивнула:

— Похоже, да. На людях они ведут себя очень дружелюбно, хотя в их общении чувствуется холодок.

Я терялась в догадках, что же стало истинной причиной их разрыва. Она могла крыться, как сказала мадам Нанетт, просто в несхожести характеров. Сесиль, кажется, относилась к тому типу женщин, которым очень нравится всем управлять, и взаимоотношения с человеком, обладающим веселым характером и большим обаянием, могли складываться очень даже нелегко. Вот это я знала не понаслышке.

— Кроме того, — продолжила мадам Нанетт, — мне известно, что на войне он был летчиком. Кажется, его наградили за героизм.

— Да, он мне немного рассказывал о войне, — подтвердил Майло.

Вот об этом я не слышала, однако не очень удивилась. В характере Андре было что-то бесшабашное и дерзкое, и я легко могла представить, как он без страха и сомнений взмывал в небо.

То, что он был героем войны, похоже, говорило в его пользу. А кажущаяся легкость, с которой он решил поработать в парфюмерной сфере, свидетельствовала о том, что это было скорее увлечение, нежели всепоглощающая страсть. Я с трудом могла поверить в то, что из-за подобных вещей он способен пойти на убийство.

Было кое-что еще, что не стоило сбрасывать со счетов. Хотя все указывало в одном направлении, я понимала, что существовала вероятность того, что пропавший рецепт не имел никакого отношения к смерти мсье Беланже. Возможно, Элиос просто по ошибке привез в Грасс не те бумаги. Маловероятно, но возможно. В конце концов, были и другие мотивы, которые мы еще не рассматривали. Я вспомнила о женщине, о которой продавщица из парфюмерного магазина говорила как о любовнице Элиоса Беланже. Я хотела бы узнать, кто же она такая, если парфюмер был замешан в отношениях, ставших причиной его смерти.

— У мсье Беланже была любовница? — спросила я.

И снова в поведении мадам Нанетт проскользнуло нечто похожее на замешательство.

— С уверенностью сказать не могу.

Я вглядывалась в ее лицо, пытаясь понять, какие же чувства она испытывала к нему. Мадам Нанетт убеждала, что никаких сантиментов между ними не осталось, однако я в этом сомневалась.

— Значит, ты что-то подозреваешь, — сказал Майло, тоже заметив ее нерешительность.

Она медленно кивнула:

— Да, у меня были подозрения. По мелочам. Он уходил и возвращался во внеурочные часы. И были тихие разговоры по телефону. Я, конечно, знаю, что это не доказывает его вину, однако я то и дело задумывалась, а если… он нашел себе другую спутницу.

— Звучит правдоподобно, — заметил Майло.

— Как вы думаете, мадам Беланже что-нибудь подозревала? — продолжила тему я.

— Этого я не знаю. Они, кажется, всегда с теплотой и нежностью относились друг к другу, но я не смогу вам открыть истинную природу их взаимоотношений. Выглядела она вполне счастливой. Но я бы сказала, что ей приходилось нелегко.

— А именно?

— В Париже она знает немногих. Ее французский язык, вероятно, не так хорош, как ей хотелось бы. К тому же она не совсем из их круга. Семья у нее, насколько я слышала, добропорядочная, но не из богатых. Ее растили не для того, чтобы она прокладывала себе путь в высшем обществе, и это, по-моему, всегда ее тяготило.

Я очень хорошо могла представить, насколько трудно молодой женщине отправиться в незнакомую страну, говорить на неродном языке в семье, которая не очень-то тепло ее приняла. Более того, иллюзии зарождавшихся романтических отношений часто улетучивались при столкновении с суровой реальностью. С последствиями скоропалительного замужества я тоже была знакома не понаслышке.

Мадам Нанетт замялась, и я поняла: есть что-то еще.

— В чем дело? — поинтересовалась я.

— Возможно, это ничего не значит, — медленно ответила она. — Не люблю говорить, не имея доказательств.

— Если что-то произвело на тебя впечатление, это может иметь значение, — подбодрил Майло.

— Как я уже сказала, я не знаю, правда ли это. Доказательств я не видела. Это всего лишь мои ощущения.

— Да? И в чем же дело? — настаивал Майло.

— По-моему, Берил Беланже могла скрывать свои тайные отношения.