Онлайн книга «Принцип крекера»
|
— Я тебя не помню. Мы с тобой ссорились раньше? — Ты так купался когда-то с моим русским другом. Его имя — Валери́, а подругу его звали Катя. Вспомнил? Плотное и мускулистое тело яхтсмена как-то внезапно обмякло. — Что тебе от меня надо? Отступив на шаг назад, Глеб пристально осмотрел лысого с головы до ног. — От тебя лично — ничего. Ты мне не симпатичен. Скажи своим девушкам, чтобы не визжали так нехорошо. Мы с тобой просто погуляем здесь минуту-другую. Поговорим. Потом ты, милый петушок, вернешься к своим прелестным курочкам. — А… — А иначе — в воду, в воду. Понял? Частые публичные паданья с пирса в прибрежные волны очень уменьшают личный потенциал даже очень уверенных в себе мужчин. — Хорошо. Лысый покорно сделал первый шаг по причалу. — Рассказывай. — О чем? — Что ты делал в тот вечер, когда убили Катю? Ответ был быстр, но неубедителен. — До полуночи я сидел в баре. Внимательно выслушав собеседника, капитан Глеб с укоризной посмотрел на него сверху вниз. — Разве я похож на вашего комиссара полиции? — Он черный… — А я, по-твоему, глупый? — Ладно… Мы пили с ней тогда вместе. Она была очень расстроена, не хотела ехать с ним, ну, с твоим другом, на их яхту. Он тоже был не один. С кем-то говорил, потом исчез. Она сказала, что у нас есть час. В тот вечер Катя не хотела заниматься сексом у меня на яхте, она чего-то тогда боялась. По всему было видно, что лысый не лжет, а просто подробно и внимательно рассуждает. — Мы подъехали на причал по отдельности, быстро переправились с ней отсюда на «Зенит», но ничего тогда не успели. Она, хоть и была сильно пьяная, но услышала голоса, испугалась и приказала мне прыгнуть за борт. Я прыгнул… Наши яхты стоят рядом. Вон там, — и взмахом руки усатый распутник показал на залитый солнцем простор гавани. Наступила очередь Глеба остановиться и задуматься. — Ты говоришь, голоса? Кто-то подплывал на разъездной лодке к «Зениту»? Их слышала только Катя? Это с ее слов ты говоришь мне о нескольких голосах? — Нет, в «динги» был не один твой друг. Я сам слышал их разговор еще с борта «Зенита» и потом, когда плыл. — О чем они говорили? — Не знаю. Не понял, да и не до этого мне тогда было… — Ла-адно… Глеб потер кулаком подбородок. — Спасибо, драчун. Ты мне сегодня очень помог. Оказавшись в безопасности, усы опять победно вздернулись вверх. — А ты что, охаживаешь в отсутствие своего друга его черненькую подружку? — лысый крепыш противно подмигнул в сторону, куда убежала Марисоль. — Все русские мужики обязательно обращают внимание на чернокожих. Это ваши интернациональные обязательства? Последние слова яхтсмен крикнул из своей уже почти отошедшей от причала лодочки, одной рукой обнимая соскучившихся блондинок, а другой управляя мотором. — Держи! Ответ Глеба Никитина был справедлив. Мокрый кончик точно и сильно брошенной им причальной веревки нечаянно, но с очень неплохим оскорбительным эффектом хлестнул по загорелой лысой голове… Марисоль дернула его за рубашку. — Ни одного свободного катера у Эппла сейчас нет. Давай возьмем здесь любую лодку. Никто не обидится… Опустившись на колено, Глеб потянул за капроновый швартов, провисший в голубовато-зеленой воде. Славный сюрприз ожидал их у борта «Зенита». Стройная яхта-тримаран была похожа на самолет, лежащий на воде. Мощные, слегка изогнутые вверх крылья соединяли центральный корпус с удлиненными боковыми поплавками. У подветренного правого к яхте была привязана та самая, Валеркина, «динги». — Да, она… А как же тогда?.. Марисоль не договорила и легко вспрыгнула на борт яхты. «Значит, они были здесь с Катей не одни. Или он на дне залива, или добрался отсюда до берега вплавь, или… Его увезли?» — Ты уверена, что Катя запуталась именно в этом канате? — Да, я видела еще раньше схему в полицейском участке. Ее нашли вот здесь, на носовом якорном. Капитан Глеб внимательно осмотрел все канаты, идущие с борта «Зенита» в воду, к якорям. Потом, спустившись в каюту, поочередно перебрал чашки, ложки, тарелки. По одному выставил на просвет граненые, с пояском, чистые стеклянные стаканы. «Из дома, что ли, он их привез?» Порванный спичечный коробок, маленькие ножницы, монетки в уголке столика, пустая пепельница. В умывальнике — два одинаковых водопроводных вентиля. «Зачем ему на яхте два?» Из одного крана покапывала вода. Глеб намочил пальцы, попробовал капли на вкус. «Ясно, забортная… Кто-то недавно включал насос, в трубе еще немного осталось». На столе в пустой банке из-под кетчупа торчали остатки двух унылых орхидей. «Кто может любить такие цветы? Вонючие, расплывчатые, хищные…» Все шесть ножей стояли, втиснутые в свои щели в тяжелой деревянной подставке из красного дерева. В шкафчике единой стопкой блестели металлические рюмки. Глеб осторожно, держась за тонкие ободки, посмотрел и их на свет. «Протерты старательно». Салат на пластмассовой тарелке «завял», в порванном прозрачном пакете валялся одинокий кусок черствого хлеба. — Все здесь на месте? Посмотри, пожалуйста. Марисоль присела на диванчик, обвела небольшую уютную каюту рассеянным взглядом. — Валера учил меня управлять гоночной яхтой. В этом сезоне он хотел участвовать в «Антигуа-рейсинг». Через две недели… «Ну, подружка, постарайся, не подведи. Последнее испытание для тебя…» — Ты никогда не встречалась на острове со странным большим европейцем? Говорят, он немой, не может разговаривать. Такой же сильный, как и Валерка. А? — Нет, не могу вспомнить. Девушка машинально перебирала и расставляла в бортовом шкафчике маленькие банки со специями. Переставила с крайней на дальнюю решетку газовой плиты низкий чайник. Потом привстала, высунулась в узкий люк наружу, обвела взглядом палубу. — Вот. А это важно? — Что такое? — Глеб Никитин насторожился. — Ручка для лебедки… Валера обычно ее укладывал не сюда, а под порожек. И меня всегда ругал, если я не так делала… Он никогда не оставил бы ручку в ватервейсе, у самого борта. Точно! Марисоль подняла тяжелый металлический рычаг, покачала его в руке и заботливо положила на место. Они вместе внимательно, одинаково низко наклонившись над палубой, осмотрели яхту от носа до кормы, потом перешли на боковые корпуса и поочередно исследовали и их. |