Книга На круги своя. Часть 2. Сбросить маски, страница 39 – Ольга Романовская

– Самый обычный, – в который раз поцеловала и прилегла рядом. Обняла и с облегчением выдохнула: прижался. Жаль, пальцы сломаны, не может ответить на ласку. – Сомневаюсь, будто Валерия Соурен бросила мужа, попади он в плен.

Речь шла о матери Филиппа. У его родителей действительно образцовые отношения, при внешней холодности герцогини она обожала мужа, как и он ее. Подумать только, никаких любовниц и наложниц – неслыханно для навсея! Валерия платила той же монетой.

– Она бы его зубами выгрызла, – в мысленном голосе сквозила улыбка. Кожей ощущала эмоции любимого, словно тоже стала Чувствующей. – Ты права, не стоит мерить женщин по Элизе. А тут еще Соланж Альдейн… Между вами связь.

– Никакой связи! – вспыхнув, возразила я.

– Дария, не спорь с Чувствующим! – пожурил Эллан. Хорошо, мысленно, а то бы словоохотливость давно обернулась бы кашлем. – Есть. Само собой, здоровый мужчина интереснее больного.

– Значит, не отдашь Соланжу и не прогонишь?

Лорд заверил: не отдаст, если сама не пожелаю уйти.

Увы, эйфория длилась недолго, напряжение: эмоциональное и физическое, – не прошли даром. Эллана била крупная дрожь. Судороги. Повязки на груди и животе набрякли от крови. Раны открылись! А еще переломы. Эллан много двигался, и шины сместились.

Шипя, принялась исправлять причины чужой беспечности.

Краем глаза уловила движение – черное облачко выплыло из тела лорда и с интересом наблюдало за моими действиями. Интересно, на-ре обладает сознанием? Никогда не задумывалась, надо спросить.

– Прости, – раздался в голове голос Эллана, – я сорвался. Со мной такое впервые.

– Устал, – нашла рациональное объяснение и осторожно размотала бинты.

Лорд насупился. Мол, даже не думал. Ох уж эти мужчины!

– Нет, – снова мыслеречь, – просто я ожидал другой реакции, подготовился. У меня был печальный опыт. Ты видела, чем он закончился.

Эллан поджал губы, а я вспомнила про зубы. Ими тоже надо заняться, не сегодня – завтра. Высплюсь и с новыми силами.

Лорд наблюдал, я делала, стараясь не думать об изуродованном теле.

Слабый? Ха, слабый бы умер, кричал, молил о пощаде, жаловался – Эллан нет. Навсеи гордые, молчаливы и злопамятны. Не сомневаюсь, магистру Багеслу осталось недолго жить. Бренну тоже.

– Ты их убьешь? – кого, уточнять не стала.

– Конечно, – прозвучало спокойное в голове.

– Всех?

– Всех. Координаты запомнил, приду не один. Кажется, они твои родственники…

Эллан покосился на меня, ожидая бурной реакции. Ее не последовало. Я ничего не прощу, последняя наиви станет ангелом смерти.

– Они убили мою семью, – руки задрожали, и я отвернулась, скрывая исказившую лицо плаксивую гримасу. – Какая жалость? План замка нарисую.

Забинтованная рука нашла мою. Пожать ее Эллан не мог, куда ему с недавно вправленными пальцами, поэтому просто положил ладонь поверх моей. Простой жест, обычное прикосновение, но для нас оно значило очень многое.

– Я видел твоих родных. – Слова Эллана заставил вздрогнуть. – Мужчина стоял в отдалении, его не в замке убили, выманили. Ланги доверчивы, прости, если обижу, но вы ведь до последнего не верите в предательство. Пока… – любимый запнулся и помрачнел. – Словом, нашлось время немного поговорить, чтобы не думать.

– Ты?.. – задать вопрос решилась не сразу. – Ты думал о смерти?

– О том, чтобы все быстрее закончилось, – предельно честно ответил лорд. – Тебе я могу рассказать, раз уж ты меня приняла таким, слабым, проигравшим.

– Эллан, – возмущенно напустилась на него, – сколько можно заниматься самобичеванием! Ты мужчина или нет?!

Любимый едва заметно усмехнулся и похвалил:

– Молодец, следовало вправить мне мозги. Ты совершенно права, распустился. Так вот, – вернулся он к прерванному рассказу, – с мужчиной удалось связаться. Магия вытекала, вместе с ней и силы, поэтому обменялся лишь парой фраз. Потом почувствовал мальчика. Его заживо похоронили во рве. Душа слабенькая, испуганная, поэтому даже не стал пытаться поговорить. Кроме них была женщина. Она подходила, расспрашивала. Не о тебе, – виновато улыбнулся любимый. – Я тогда совсем ослабел, сознание перемежалось, плохо помню уже, только голос. Знаешь, спокойный такой, каким с маленькими детьми говорят. И не боялась, не проклинала, все хотела узнать, выжил ли хоть кто-нибудь из наиви и почему я тебе нужен.

Вот ведь мама!

Хотелось задать кучу вопросов, выпытать, что же ответил любимый, но сдержалась. Мы оба понимаем, почему нужны друг другу, оттого что кто-то произнесет это вслух, ничего не изменится.

Жаждала расспросить Эллана об отце и брате, но тоже повременила. Призраки прошлого никуда не денутся, дождусь, пока любимый немного окрепнет.

Как странно беседовать с тяжело раненным! Эллан не шевелил губами, а в голове звучали слова. Только вот дар ментала медленно, но верно тянул силы. Цыкнула на Эллана и велела помолчать. Он неохотно подчинился.

Перед глазами встал портрет отца. На миг захотелось вернуться в Мир воды, снова попытаться увидеть дух матери, но хватит, пора извлекать уроки из ошибок. В прошлый раз родственные чувства едва не стоили Эллану жизни, а мне – свободы. Попрошу при случае Соланжа. Он некромант, может вызвать любых духов. Дальше пригодятся способности медиума, смогу беседовать, сколько захочу, главное, заполучить призраков в наш мир. Самое обидно, могла бы давно общаться с той же матерью, но эмоции захлестнули, не нашла простого и логичного решения. Да и Соланжа опасалась, старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Теперь прошло, поняла, чувства к нему не страх, а влечение, именно его я опасалась, самой себя, а не некроманта.

– Спи! – по пути в умывальную комнату приказала притихшему Эллану и убавила свет, чтобы не мешал.

С лечением на сегодня покончено, иначе свалюсь без чувств, и так покачивает. Умоюсь, скину халат и лягу рядом с Элланом. Так спокойнее. Обоим.

Как же хорошо, что Эллан заговорил, раскрылся! В Веосе не принято откровенничать, обо всем нужно догадываться, а мой лорд вдобавок ранимый – проклятие дара. Чувствующие переваривают чужие эмоции, пропускают через себя, способны захлебнуться ими. Дар накладывал отпечаток на мировоззрение, делал податливее, есть с чем сравнить.

– Как-нибудь сам решу, что делать.

А вот и характер! Какая тряпка, плакса? Темный маг со всеми вытекающими: мягок и покорен до определенной черты, после которой ставит женщину на место. Геральт, помнится, тоже окрысился на супругу, когда она перешла грань. Теперь он вдовец. Интересно, что поделывает?

– На корону заглядывается.

Вздрогнула, едва не выронив тряпку, которой собиралась смыть кровь.

Эллан снова читал мысли и бесцеремонно на них отвечал. С другой стороны, любовь предполагает доверие, только хочется сохранить право на личную жизнь.