Онлайн книга «Дыхание богов»
|
Я сам думаю об этом. – Тут Мишель решает применить новую тактику. Мишель, бери всю колоду. Я подчиняюсь. – Клади первую карту рубашкой вверх в левый верхний угол. Вторую – справа от нее. Дальше третью и четвертую. Я выкладываю первые четыре карты. – Следующий ряд ниже, слева направо. Пятую карту под первой, шестую под второй и так далее. У тебя должно получиться четыре ряда карт, лежащих картинками вниз. – И что? – ехидно спрашивает Рауль. – Что такого чудесного сделал чрезвычайный министр Мишель? – Он предлагает нам новый порядок, – спокойно отвечает Мельес и просит Рауля открыть первый ряд карт. Четыре короля. Во втором ряду – четыре королевы, в третьем – валеты, в четвертом – тузы. Все аплодируют. Я пытаюсь понять, в чем секрет. Ведь я сам решал, сколько раз и как именно перемешать карты. Мельес ни разу не прикоснулся к картам и сидел в стороне, показывая, что он тут вообще ни при чем. Как же вышло, что карты легли строго по значению? Сара Бернар внимательно рассматривает карты, пытаясь найти обман. Она тоже в полном недоумении. – Каждый толкует этот фокус как хочет. Можно, например, сделать вывод, что необходимо положить конец централизованной власти. – Как ты это делаешь? – удивленно спрашиваю я. – Фокусник никогда не раскрывает своих секретов, – отвечает Мельес. Фокус произвел на меня странное впечатление. Произошли какие-то события, то ли хорошие, то ли плохие, и я был совершенно не властен над ними. Мне казалось, что мной манипулируют, как в фокусе про киви и Данию [10] . Я думаю, что сам делаю выбор, но это не так. Я считаю, что правлю народом дельфинов, самостоятельно принимаю решения, а на самом деле повторяю историю «Земли-1». Поблагодарив Жоржа, я встаю и иду между скамьями. Ученики ужинают, музыканты играют, оры и Времена года разносят блюда. Чувствуют ли они то же бессилие, что и я, чувствуют ли, что нами манипулируют? Нет, они полагают, что игра движется благодаря их таланту. Выходя из Амфитеатра, я замечаю, что за мной кто-то идет. Оборачиваюсь и вижу… маленькое сердце на ножках. Я наклоняюсь к нему, и оно робко останавливается. У него нет ни глаз, ни ушей. Еще одно чудо Эдема. – Чего ты хочешь от меня? Сердце подпрыгивает и дотрагивается до моих губ, оно хочет, чтобы его целовали. Трется о мои ноги, как кошка, которая просит ласки. Чего только не увидишь здесь! Маленькая химера нетерпеливо подпрыгивает на месте. В эту минуту откуда-то сзади появляется сачок для ловли бабочек и накрывает сердце. Тот, кто сделал это, молча появляется из темноты. Я с трудом различаю очертания высокой фигуры. Это кто-то длинноволосый. – Вы из тех, кто влюбляется в мою мать, – раздается гнусавый голос. Видны только тонкие руки, освещенные лунным светом, который пробивается сквозь ветви. Они ловко извлекают сердце из сачка, кладут в банку и закрывают ее. Затем достают клок ваты, пропитывают его какой-то жидкостью и бросают в банку. Сердце начинает в панике метаться, бьется от стенки, крутится на месте, подпрыгивает и падает без движения. – Вы убили его? – Разумеется. И вы должны сказать мне спасибо. Влюбленное сердце, следующее за вами по пятам, может превратить вашу жизнь в ад. – Значит, химеру можно убить? – Это не совсем химера, – говорит фигура. – Скорее, живая игрушка. У нее нет настоящей души. Сильно любить – вот все, что она умеет. Как правило, это очень нравится детям. Я не могу понять, кто со мной говорит – женщина или мужчина. Я смотрю на неподвижное сердце в банке. Оно лежит на спине, задрав маленькие ножки. – Кто вы? Незнакомец подходит ближе. Теперь я ясно вижу его. Мужчина или женщина с большой грудью, густыми усами, длинными волосами и могучими руками. – Гермафродит. Приятно познакомиться, – говорит он насморочным голосом. – Вы Мишель Пэнсон, бог людей-дельфинов? Это Гермафродит, сын Афродиты и Гермеса. – Вы, конечно, захотите поговорить со мной, – говорит он. – Ну… – Все «они» хотят поговорить со мной. Гермафродит берет меня за руку, ведет обратно в Амфитеатр. Мы садимся за стол, банка с мертвым сердцем стоит рядом. Оры и Времена года подают еду. – Все хотят одного и того же по одним и тем же причинам, – усмехается он с набитым ртом. Я не понимаю, о чем он говорит. – Ты хочешь знать, любит ли тебя моя мать и какая она на самом деле? – Гермафродит с аппетитом ест лазанью. – Ну… – Она сказала тебе, что «ты самый важный для нее человек», верно? Прямой вопрос застает меня врасплох. – То есть… Он наливает мне стакан амброзии. – Я тоже Младший преподаватель. Я помогаю Ученикам получить степень «Почетный бог». Будем считать, что эта маленькая услуга входит в мои обязанности. Если хочешь, я удовлетворю твое любопытство. Давай же, спроси меня о чем-нибудь. Ничего не приходит в голову. Тогда я сам отвечу на вопрос, который ты не задал. У меня две новости – хорошая и плохая. Хорошая – влюбившись в мою мать, ты переживаешь самые сильные чувства, какие только доступны душе. – А плохая? – Моя мать – королева шлюх. Он улыбается, и в глазах его вспыхивает огонек. – И еще одна хорошая новость. Я могу помочь тебе, но при одном условии. Я смотрю на юношу-девушку и понимаю, что связался с дурной компанией. В то же время я чувствую, что у него действительно есть ключи от дверей, которые мне необходимо открыть. Он поглаживает усы, стряхивает крошки, наклоняется вперед и говорит, понизив голос: – Ты должен пообещать, что если отгадаешь загадку, то не скажешь ответ моей матери. Ничего себе. – А что я получу взамен? Он потряхивает сердце в банке, словно проверяя, не выберется ли оно оттуда. – Правду о моей матери. А значит, ключ, чтобы действительно понять ее. Любопытство пересиливает, и я принимаю предложение. Гермафродит недоверчиво смотрит на меня, потом, сдерживая смех, пожимает мне руку. – Значит, договорились. Итак, все, что моя мать сказала тебе, неправда. Она не богиня любви, даже если ее так называют. Она богиня соблазна. Она никогда никого не любила и никого не полюбит. |