Онлайн книга «Бракованная»
|
— Охрана! — ору я так, что дребезжат стекла. Передо мной тут же оказываются Семён с Павлом. — Где моя жена?! — Отыщем, шеф… Следующие полчаса ее ищут везде, заглядывают в каждую комнату, в каждый угол, просматривают видео с камер наблюдения. Но Эва исчезла, испарилась, будто ее и не было. Собираю абсолютно всех телохранителей и охранников, а также остальной персонал для допроса в гостиной. — Датчики движения ловили какую-то активность на улице в полпятого утра… — наконец признается охранник, дежуривший ночью. — Какое такое движение? — шиплю, буравя взглядом здорового лысого типа. — Я подумал, это кошка… не стал беспокоиться… Мне хочется врезать ему. — Где это было? — У задней потайной калитки… — Значит, у задней потайной калитки… — скрежещу зубами. — Лев Владиславович, так ведь волчья смена, полпятого, я и так восемь часов безотрывно пялился в мониторы, вот и не придал значения… К тому же на экране темно было, ночь безлунная… — оправдывается он с кислым выражением лица. — Ты уволен, — цежу я сквозь зубы, еле сдерживаясь. — В этом городе лучше работу не ищи! — Я проверю, что там было, — вызывается Семён. Иду с ним в комнату охраны. Там мы вместе следим за тем, что записали камеры, установленные возле моей спальни, дальше по коридору и у заднего входа. — Странное дело, — бубнит Семён, переключая изображения с одной камеры на другую. — Везде темным-темно, света за всю ночь нигде в коридоре не включали, шторы плотно задвинуты, а тут вон видите? Щиток с сигнализацией мигает, будто его кто-то отключает вручную как раз в полпятого в кромешной темноте. Вижу это и еще больше хмурюсь. — Бред какой-то… — продолжает ворчать телохранитель. — Это никак не может быть Эвелина Авзураговна. Если принять как данность, что ей пришлось бы выйти из спальни, пройти по коридору, спуститься вниз, дойти до задней двери в кромешной тьме… Она бы двести раз расшиблась или расшумелась, только если не уходила на улицу в очках ночного видения. У нее есть такие? — Они ей не нужны, — грустно хмыкаю. Вспоминаю давнюю ситуацию, когда застукал Снегирька, гуляющей по дому в кромешной тьме. — Не понял, — хмурит брови Семён. — Эва умеет ходить с закрытыми глазами, она считает шаги… — Э-э-э… а как она этому научилась? Зачем? Его вопросы ставят меня в тупик. Понятия не имею, не удосужился спросить. — Просто это удивительный навык для зрячего человека, — уточняет Семён. — Почему удивительный? Что тут сложного? — А вы закройте глаза и попробуйте пройтись. На самом деле это крайне сложно, такому долго учатся. У человека должна быть огромная мотивация, чтобы овладеть данной способностью. Я знал только одного, кто так умел, — он был моим сослуживцем. Его отец бил смертным боем, если тот куда-то сбегал ночью или просто шумел, в общем, еще та семейная драма… Может быть, Эву тоже били? Она никогда не говорила, а я… я не спрашивал, поскольку и предположить такого не мог. Ни разу ни единого вопроса о ее прошлом не задал. Почему? Теперь не понимаю. В этот момент мне становится безумно жаль моего Снегирька. Даже гнев на нее куда-то девается. Впрочем, он слишком быстро возвращается. — Эвелина наверняка пошла к тому детективу, Громову! — тут же понимаю. — Секунду... Семён достает телефон, какое-то время в нем роется. — Нам удалось найти номер телефона этого Громова, можно позвонить, спросить… — Перешли мне, я сам позвоню… Слышу жужжание своего мобильного — пришло сообщение с номером, киваю Семёну и ухожу в свой кабинет. Все-таки не могу поверить в случившееся, в серьезность злых слов Эвы. Она не могла на самом деле так думать, хотеть расстаться. Нет, это всё не о моем Снегирьке… Из-за какого-то вскользь оброненного предложения о суррогатном материнстве? Что в нем плохого, в конце концов? С чего Эве так беситься? Вчера она и правда вела себя совершенно неадекватно. Может быть, задел какую-то струнку ее души? Обидел? Тогда какого рожна она просила прощения?! Мне не понять эту женщину… Тут в голову приходит простое и ясное объяснение — это игра. Эва просто ведет какую-то свою игру. Ей зачем-то надо, чтобы я понервничал, побегал, унизился. Может, гормоны шалят или какая-то вожжа под хвост попала. По сути, моя жена — еще слишком молодая, глупая девчонка. Только со мной этот номер не пройдет. Я не пацан, а взрослый мужчина. Такими, как я, не разбрасываются. Из-за какой-то недомолвки делать мне такую подлость? Я должен поставить Эву на место раз и навсегда, чтобы больше никогда не смела выкидывать ничего подобного… Пусть почувствует — как это, сидеть без бабла, без шмоток любимых, кукол, без того, чтобы ее круглыми сутками облизывала прислуга. Кстати, обычным людям еще на жизнь зарабатывать надо. Она хочет вернуться к сестрам. Вряд ли они возьмут ее на бесплатный постой, скорее всего, припрягут к делу. Соскучилась по работе горничной? Хорошо, пусть вспомнит, что это такое. Да она через два дня взвоет! Через три начнет сама мне названивать, через пять примчится просить прощения. Не я за ней буду бегать, а она за мной. Звоню по заветному номеру, слышу зычный бас Громова: — Что нужно, Лев Владиславович? Даже не удивляюсь, что он знает мой номер телефона. Как-никак бывший мент. — Вы гарантируете, что у сестер моя жена будет в безопасности? Там действительно есть охрана? — Да, — отвечает он тут же. — Дайте мне поговорить с Эвой. Через некоторое время в трубке слышится робкое «алло» Снегирька. — У тебя есть неделя… За это время ты либо возвращаешься из своей самоволки, либо идешь на хрен, ты поняла меня? — Поняла, — отвечает она. На этом кладу трубку, я всё сказал. Вот и проверим, насколько она понятливая. |