Книга Свободные отношения, страница 100 – Маргарита Дюжева

Когда с бухгалтерией было покончено, решила потратить еще немного времени на «знакомство» с коллективом. Прошлась, показалась во всей красе, после чего вернулась к себе и принялась за оформление документов.

Работа настолько поглотила, что не заметила, как пролетело несколько часов. Очнулась только когда раздался отрывистый, будто насмешливый стук, и внезапный гость распахнул дверь, не дожидаясь моего разрешения.

Конечно же, Неманов. Кто бы сомневался.

Прикрываю документы от любопытных глаз, и, облокотившись на стол, строго спрашиваю:

— Роман Евгеньевич, вы чего-то хотели? Я вас не вызывала.

От моего рабочего тона его заметно передергивает.

— Не вызывала она, — хмыкает как-то зло, и я понимаю, что сейчас будут очередные разборки. Послать бы его, да нет смысла. Надо просто доводить это «общение» до конца и ставить точку.

— И как давно ты стала Мартыновой? — произносит прохладно, кивая на табличку с моим именем.

— Уже больше трех лет, — теперь можно не прятаться. Карты раскрыты.

— После того, как мы с тобой расстались?

— Практически сразу, — киваю равнодушно.

— И как тебе удалось выскочить замуж за этого… сученыша?

Хм, похоже, Илья уже показал себе во всей красе, хорошенько потрепав нерадивых сотрудников, раз Ромочка так сердито о нем отзывается.

— Что такого? Не понимаешь как серая мышь смогла выйти замуж? — усмехаюсь, а он только зубами скрипит раздраженно.

— Не просто замуж, а за Мартынова-младшего. Он вообще птица не твоего полета.

— Секрет, Ром. Моя личная жизнь тебя по-прежнему не касается.

Он недовольно хмурится. Неманов не привык к отказам, не привык оставаться в дураках, и никак не может принять текущего положения вещей.

Смотрит на меня так, будто впервые видит, подходит ближе и усаживается напротив:

— Так значит вот кто у нас главный архитектор? Творец? Это он тебя так выдрессировал?

— Возможно, — отвечаю уклончиво.

— Я даже представить не могу, что он с тобой вытворял, чтобы вот так изменить.

— Ему пришлось сильно постараться, — улыбаюсь одними губами, — но если тебя интересует, то начало изменениям положил именно ты. Так что можешь по праву считать себя первопроходцем.

— Так я и был им, — надменно ухмыляется, намекая на то, что именно с ним девственности лишилась, — как сейчас помню.

— А вот у меня что-то подзатерлось в памяти, — руками развожу, — видать, не сильно я тогда вашими стараниями впечатлилась.

Неманов только головой качает:

— Ну и дрянь же ты!

— Не забывайся, Роман Евгеньевич. Нареканий к твоей работе нет, но если будешь нарушать субординацию, то проблемы гарантирую.

Темные глаза зло блеснули. Чувствую, внутри его рвет и порет от такого положения вещей.

— Значит, все это было просто игрой? Ты использовала меня в своих целях?

— От части да, — соглашаюсь, потому что глупо отрицать очевидное. Неманов не дурак, он уже все проанализировал, вспомнил наши разговоры, мой интерес к тому клочку бумаги, и все понял.

— Если бы ты только знала, как сильно меня бесишь!

— Догадываюсь.

— Кстати, а догадывается ли твой ненаглядный муженек, что этот месяц ты не только в шпионов играла? — хмыкает, нагло опуская взгляд на мою грудь, — что ты параллельно со своим «расследованием» еще рога ему нарастила такие, что можно белье развешивать.

Начинается. Я так надеялась, что до этого не дойдет. Что Рома не посмеет даже заикнуться о наших шалостях. Но видать зря надеялась, зря рассчитывала на его джентльменское поведение. Впрочем, плевать. Неприятно, но ничего страшного.

— Может, мне его просветить? — продолжает глумливо, вызывая желание огреть по голове чем-нибудь увесистым, — Рассказать о том, как мы тут «работали»?

— Это подло, — произношу без единой эмоции.

— А то, что ты сделала, это не подло? — он переходит на повышенные тона, — я бегал за тобой, как последний идиот!

— Ты про какую часть своего забега сейчас говоришь? Когда Ирку на моей кухне трахал? Или когда блондинку у себя в кабинете наяривал? — осаживаю его хладнокровно, потому что кое-кто заигрался в «хорошего парня».

— Это не важно! Я свои ошибки понял и пытался исправить! А ты от меня нос воротила и гоняла, как плешивого, а в итоге оказалась, что вообще замужем.

— Расстроился, что ли? — улыбаюсь, одаривая снисходительным взглядом, — могу шоколадкой поделиться

— Сейчас ты у меня расстроишься! — огрызается зло, — Пойду к твоему ненаглядному и вывалю все подробности. Посмотрим, как тогда запоешь.

Нет, все-таки Неманов — это Неманов. Глупо ждать от него благородства, достойных поступков. Другой бы на его месте просто свалил в туман, а он еще права качает.

Устало откидываюсь на спинку кресла и потираю переносицу. Надоел.

— Что затихла? — продолжает злорадствовать, — все. Смелость кончилась? Язык в задницу спрятала? У муженька твоего, как я посмотрел, норов крутой. Мигом жену-потаскуху выкинет.

— Все, довольно! — поднимаю вверх палец, призывая к тишине, — если хочешь иди рассказывай.

— Серьезно? — продолжает ухмыляться, упиваясь мнимой властью.

— Конечно. Только, знаешь, в чем проблема? — задумчиво рассматриваю его физиономию.

— И в чем же?

— Он уже в курсе.

— Да ты что? — не верит мне, думает выкручиваюсь, — и что же ты ему рассказала?

— Все. Он знает абсолютно все о нас. Начиная с того момента, как мы жили вместе и заканчивая тем, что у нас было продолжение, после моего возвращения в компанию, — равнодушно жму плечами, а у Неманова с лица самодовольная маска сползает, хотя он изо все сил пытается ее удержать.

— Думаешь, я поверю.

— Так иди и проси у него. Он в курсе всего: как ходили в ресторан, как я к тебе «в гости» наведывалась, как ты меня трахал на капоте собственной машины всего неделю назад.

У него даже лицо вытягивается:

— Ты вообще нормальная? — спрашивает охреневшим тоном.

— Что не так? У нас нет друг от друга секретов.

— Больные!

Я знаю, Ром, знаю. Самые больные. И я мечтаю излечиться, только тебе об этом знать не обязательно. Ты для меня никто.

— Еще раз говорю, не забывайся! — в моем голосе звенит сталь, — наши с ним отношения — это наше личное дело. Не суй в них нос. Я хочу, чтобы до тебя дошло главное. Ты меня больше не интересуешь.

У него нервно дёргается щека. Смотрит на меня волчьим взглядом, но молчит.