Онлайн книга «Когда возвращается радуга. Книга 3»
|
— ты бы, конечно, так и сделал, — прошептала она. — Но ведь не Ильхам, которая слишком горда, чтобы… В общем, рано или поздно я бы его… стащила и спрятала. И года не прошло бы. — Что стащила бы? — не понял Филипп. — Твой дурацкий меч, — сердито ответила Ирис и попыталась выдернуть руку. Но не тут-то было. Плечи Филиппа затряслись от сдерживаемого смеха. Он осторожно поцеловал её ладонь и заговорщически прошептал: — Тот неопытный ребёнок долго бы решался и раздумывал. Случись это сейчас — тебе помогали бы прятать этот дурацкий меч и твой Али, и старая Наннет с Мэг, что выглядывают из-за кустов и думают, будто их не видно, и уж, конечно, несравненный Кизил, о котором мне уже столько рассказали нового… Может, ну его, а? — Кизила? — возмутилась Ирис. — Меч. Тем более, что он воображаемый. Ирис, тебе не кажется, что мы говорим о каких-то глупостях, в то время как… Он осторожно подтянул её к себе. И шея его, которую с самого начала жаждалось обвить руками, оказалась совсем рядом. Только вот что делать дальше — Ирис, конечно, знала, но всё никак не могла решиться. Когда их губы соединились… И словно искра пробежала… И руки Филиппа оказались настолько горячи, что прожигали платье насквозь, а губы — нежны и ласковы, но несколько неловки, как у неё самой… Всё оборвалось самым нелепым образом. Сорвался с ивовой ветки и плюхнулся в воду любопытный Кизил, подглядывающий за хозяйкой, и, разумеется, огласил всю округу истошным кошачьим воплем. И это досадное событие, в конечном итоге, оказалось лучшим подарком для Филиппа. Потому что выуженный из воды рыжий фамильяр, разобиженный на весь белый свет, закутанный для просушки в самый что ни на есть графский плащ, наотрез отказался сидеть на руках у хозяйки: только у своего спасителя! И тогда, чтобы гладить и утешать несчастного почти утопленника, Ирис пришлось прижаться к своему мужчине теснее и дать заключить себя в тёплые сильные объятья. …У каждой счастливой пары есть минуты, созданные Вселенной только для них и оставшиеся в памяти навсегда. Кто-то помнит первый поцелуй. Кто-то — нелепое или романтическое знакомство, невзначай встретившиеся взгляды, соприкасанье рукавов, случайный танец… Ирис и Филипп де Камилле всю жизнь будут вспоминать трясущегося от холода мокрого тяжёлого кота, звёзды и луну, дрожащие в чёрной глади пруда, медленно пронзающие водную гладь белые пики лотосов, что раскроются затем в пышные чаши соцветий… Чей-то счастливый всхлип в кустах. Щёлканье соловья, проснувшегося в неурочный, не установленный природой час; но ведь в саду у феи и не такое случается, верно? И слабое лилово-розовое свеченье вереска из долины Глендалоу, успевшего оплести россыпи ирисов, и тысячи нежных, отражающих лунный свет, крылышек ночных мотыльков над ними. Жизнь, любовь, судьба… Кажется, всё только начиналось. Конец |