Книга Ренар Холл , страница 11 – Екатерина Романова

В столовой

— Как тебе новая служанка? — пригубив мятный чай, спросил Джаспер.

— Слишком вольна в высказываниях. К тому же, притворствует, а это худший грех.

— Притворствует? — удивился мужчина. — Ты сомневаешься в своих заклинаниях?

— Я сомневаюсь в людях, Джаспер. И вижу их насквозь. Эта девушка не та, за кого себя выдает, — он бросил на стол прочитанное письмо и откинулся на спинку стула.

— У всех есть секреты, Эдвард. Я ее проверил. Чиста и безопасна.

— Сказал с сомнением, — задумчиво протянул эрцгерцог. — Почему заступаешься за нее?

— Она мне понравилась, — Джаспер пожал плечами. — И, если не нужна тебе, предложу ей работу в своем замке.

Ничего не ответив, его высочество поднялся и покинул столовую:

— Пусть подадут завтрак в мой кабинет.

Джаспер позвонил в колокольчик, подзывая слуг.

На кухне

— Лайнэ. Поспеши. Господа зовут. Ступай и старайся держать язык за зубами, — советовала тетушка.

Я и сама понимала, что лишняя вольность станет причиной моего увольнения, но, глядя на хозяина дома, ничего не могла с собой поделать. Ледяная статуя, внутри которой живой человек. Так и тянуло взять молоточек для льда и разбить ее, чтобы спасти узника. Вот только, хочет ли он спастись?

Когда вошла в столовую, то эрцгерцога за столом не оказалось. Под пристальным взглядом Джаспера поставила поднос на стол и принялась обслуживать мужчину.

— Я справлюсь, благодарю, — улыбнулся он, явно желая облегчить мою участь. — У вас руки дрожат…

Подняла недовольный взгляд и обернулась по сторонам:

— Господин Ренар, мне казалось, что мы договорились.

— Хорошо, — он поставил перед собой тарелку и, попробовав овсянку, спросил: — пойдешь ко мне в замок?

— Что? — вспыхнула я. Эрдан недвусмысленно дал понять, что кроется за подобным предложением. — Разумеется, нет. Моя нужда в деньгах не превращает меня в распутную девицу. Я буду зарабатывать лишь честным трудом.

— Честный труд может быть разным, — он поиграл бровями и нагло улыбнулся. — Ну же, тебе нечего бояться. Обещаю, отношения будут исключительно трудовыми. Ты ни о чем не пожалеешь.

— Кое о чем я уже пожалела. Что в моих руках нет ничего тяжелого.

— Магам холода тоже необходимо тепло… Тепло женского тела.

— Могу предложить лишь тепло своей души. Господин, — заметив в дверях эрцгерцога, добавила я и склонилась в реверансе.

— Все может измениться, — вернувшись к завтраку, вдохновенно произнес герцог. Так, словно принял какое-то решение, что подарило ему крылья.

— Завтрак. В мой кабинет. Я не привык ждать или повторять.

— Слушаюсь, ваше высочество.

Я смотрела на господ и не могла поверить. Насколько они одинаковы снаружи, настолько же разные внутри… От Джаспера, несмотря на принадлежность к стихии, веяло дружелюбием, озорством и даже своего рода теплом, а от его высочества лишь одиночеством и пустотой. Сложно представить, что творится на душе человека, равнодушного ко всему. Как говорят служители культа богини, страшный грех — уныние…

Я взяла поднос с завтраком для его высочества и, выровняв дыхание, двинулась в его сторону. Под тяжелым испытующим взглядом чувствовала себя первоклашкой, первый раз переступившей порог лицея и оставшейся без круглосуточного надзора матушки и нянечек…

Демонстрируя безукоризненное воспитание, хозяин дома открыл передо мной двери, предлагая пройти. Слуге бы отказаться, где это видано, чтобы хозяин двери открывал, но, поскольку в моих руках поднос, иного выхода не было.

— Благодарю, — кротко произнесла я, ныряя в сапфировый полумрак коридора, пытаясь понять причины столь странного поведения мужчины.

То ли пол подо мной превратился в льдину, то ли коленки дрожали, только ноги грозили разъехаться в разные стороны, а руки — уронить поднос. Дороги я не знала и просто шла вперед, ощущая всем телом, что господин Ренар за мной наблюдает. Я расправила плечи, выпрямила спину, вцепилась в поднос так, что костяшки пальцев побелели, ступала предельно аккуратно, уверенная, что господин только и ждет моего падения. Но я не планировала доставлять ему такого удовольствия. В полной тишине, разрушаемой исключительно мягким шепотом моих подъюбников и стуком каблучков, мы прошли несколько холлов, один лестничный пролет и длинный коридор. Наконец, передо мной открыли еще одну дверь и снова пригласили войти.

Повторно поблагодарив эрцгерцога, осведомилась:

— Где вы хотите, чтобы я накрыла?

Он взглядом указал на массивный стол из светлого дерева, а сам расположился на диване, застеленном белоснежной шкурой. Стоило немалых трудов расставить тарелки и приборы правильно. Руки дрожали, тарелки пытались выпрыгнуть, а приборы ускользали, словно смазанные мылом.

— Не часто делали это прежде? — голос неожиданно разорвал тишину. Стало понятно. Не ради завтрака он привел меня сюда.

— Волнуюсь, — созналась честно и, проверив еще раз, отчиталась. — Завтрак подан. Приятного аппетита, ваше высочество.

Несмотря на интерес и любопытство, которые я проявляла к личности своего хозяина прежде, мне отчаянно хотелось убежать. Вынести столь бесцеремонный взгляд, который талой водой просачивался в самые потаенные уголки души, не многим под силу. Я подобной выдержкой не обладала, а потому, чтобы не сказать лишнего, переминалась с ноги на ногу, теребила платье и кидала полный надежды взгляд на дверь.

Увы, тщетно. Верно говорила матушка, что мужчины намеков не понимают…

— Я тебе нравлюсь? — неожиданный вопрос застал врасплох. Растеряв воздух, я пыталась унять возмущение, но не смогла.

— Нет, — вопреки правилам хорошего тона, негодование скрыть не удалось.

— По-твоему я красив? — так же бесстрастно спросил господин Ренар, закинув ногу на ногу и положив руку на спинку диванчика.

Я не могла понять, к чему он клонит, а потому ответила уже с большей учтивостью:

— Нет, господин.

— Вот как?

Ответ удивил хозяина Ренар Холла, явно привыкшего к женскому вниманию. Да что там. Собственный ответ и меня удивил, ведь его высочество невероятно хорош собой. Тем не менее, при красивой внешности я не могла назвать его красивым…

— Красота человека определяется не особенностями анатомического строения, не тем, как он сложен, а душевной организацией.

— Выходит, — каждое слово ударяло, словно молот по наковальне, — я не только непривлекателен, но и скверен душой?

Удивительное умение манипулировать словами.

— Я не это имела в виду, — хотела объясниться, но эрцгерцог перебил:

— Известен ли тебе мой годовой доход?