Книга Принцы только такое всегда говорят , страница 33 – Анна Дашевская

Мы поднимались по дороге из городка пешком, и все слегка запыхались. Переведя дух, я подошла к высоким деревянным воротам и постучала дверным молотком, латунным кольцом, которое держал в пасти лев. Почти мгновенно отворилось маленькое смотровое окошко в двери, и сухой женский голос спросил:

- Что вам угодно?

- Сестра Мария, доброе утро! - я улыбнулась про себя. - Я приехала... навестить всех, новости рассказать.

- Александра ван Хоорн? - в ее голосе появились человеческие нотки, - Хм, я думаю, мать настоятельница будет рада тебя видеть! Но правила ты знаешь, твоим спутникам придется остаться за стенами. Мужчинам в монастырь хода нет.

Я повернулась к тем, кто стоял за моей спиной, и ослепительно улыбнулась. "А я предупреждала!", должна была сказать им эта улыбка. Джон философски пожал плечами и спросил:

- Когда за тобой вернуться?

- Я, наверное, здесь переночую. Завтра позвоню, когда соберусь возвращаться в отель.

За правым плечом Джона, как всегда, стоял Леонард, еще двое охранников сопровождали нас в этой поездке. Похоже, всю оставшуюся жизнь отпуск я буду проводить именно в такой компании. Хм, а бывает у принцесс отпуск?

В первом дворе монастыря - широком, вымощенном плоскими темно-серыми камнями - ничего за последние семь лет не изменилось. Впрочем, я подозреваю, что и за последние сто семьдесят семь лет ни камни, ни стены, ни ворота массивного дерева никаких изменений не претерпели. Ага, вот дерево справа, старая груша с толстенным стволом, пожалуй, еще подросло. Плоды уже собрали, монахини делали из них джем и настойку, но, когда я подошла, чтобы погладить ствол, то прямо перед собой увидела на ветке забытую грушу - большую, желтую, с красноватым боком.

- Можно? - повернулась я к сестре Марии, спокойно наблюдавшей за мной.

- Можно, - кивнула она.

Сорвав грушу, я последовала за монахиней во второй, внутренний двор, классический клуатр: крытые галереи с четырех сторон, резные капители, колодец в центре, окруженный кустами роз. Кадки с лимонными и апельсиновыми деревьями еще не убрали в оранжерею, и рядом с ними стоял тонкий запах цветов и нагретой на солнце кожуры плодов.

Сестра Мария отворила дверь в скрипторий и вошла, жестом пригласив меня последовать за ней. Я помедлила: школьницам категорически запрещалось сюда входить, и моя филейная часть хорошо помнила розги, последовавшие за нарушением запрета. За обнаруженным нарушением запрета, разумеется.

- Ты хочешь переночевать в одной из келий, или в странноприимном доме? - поинтересовалась моя проводница.

- Лучше в келье, если это возможно.

- Конечно, возможно. Следуй за мной.

Келья была небольшой и очень светлой, тщательно выбеленной комнатой, с широким окном, выходящим в яблоневый сад. Я умылась и вымыла руки, старательно переплела косу - мать Филиппа терпеть не могла растрепанные волосы! - и повернулась к сестре Марии, все с тем же терпением ждавшей меня, сидя на стуле.

- Я готова. Мать-настоятельница примет меня прямо сейчас?

- Да, она сообщила, что ждет.

Хм, интересно, похоже, что сестры не чужды технического прогресса - коммуникатор у сестры Марии последней модели, как я успела заметить.

Настоятельница монастыря, она же директриса школы для девочек, мать Филиппа, была в своем кабинете. Как всегда. Думаю, как и последние лет двести - она была сильным магом воздуха и очень сильным целителем, так что в ближайшие годы монастырю не придется привыкать к другому руководству.

- Здравствуй, Александра!

Я склонилась в поклоне, но мать Филиппа вышла из-за стола и обняла меня.

- Хорошо, что ты приехала, - сказала она просто, и тут я, не удержавшись, расплакалась. О сестре Урсуле, на похороны которой я так и не попала, о давно кончившемся детстве, о потерянных школьных подругах...

Настоятельница не стала говорить мне какую-нибудь глупость типа "Не плачь", просто протянула белоснежный носовой платок и погладила по голове. Чем, естественно, вызвала новый всплеск слез.

"Соберись, Сандра, тебе не двенадцать лет!" - сказала я себе, шмыгнула носом и вытерла слезы.

- Простите, мать Филиппа...

- Ничего, все естественно и понятно. - Она улыбнулась. - Я читала в прессе о твоей помолвке. Хороший выбор. И у тебя получится когда-нибудь стать ему опорой, настоящей королевой, в тебе есть стержень.

Она взяла меня за подбородок и критически осмотрела лицо.

- Слезы высохли, отлично. У меня дело к тебе, Александра, - продолжила настоятельница деловым тоном. - И хорошо, что ты приехала, потому что иначе я послала бы за тобой. Дело в том, что сестра Урсула оставила тебе наследство.

Я совершенно неприлично вытаращила глаза. Что могла оставить в наследство монахиня, при пострижении отрекшаяся от любой собственности?

Настоятельница достала из воздуха и протянула мне не очень большой прямоугольный предмет, завернутый в белый, слегка пожелтевший платок тонкого шелка. Ну да, конечно, она воздушник, им такие пространственные карманы удаются лучше, чем другим магам.

Тут же, на журнальном столике, я развернула платок. Внутри была шкатулка из очень темного и явно очень старого дерева, крышку ее украшала резьба и скупая инкрустация перламутром. Вот только открыть ее не получилось, я не смогла даже найти не то, что замочную скважину - не было и никакой, хоть чуть-чуть заметной щелки между корпусом и крышкой. Мать Филиппа кивнула:

- Да, вместе с этим свертком в комнате Урсулы была записка. Она просила передать тебе, что открыть эту шкатулку сможешь только ты, и для тебя это будет проще простого.

- А записка сохранилась?

- Нет. Как только я ее прочитала, текст исчез. Пустой лист бумаги я, на всякий случай, не выкинула, ты можешь взглянуть, но за этот год там ничего не появилось.

Я взяла протянутый мне листок - действительно, обычный чистый лист бумаги.

- Это значит, что подсказки там не было, - медленно сказала я.

- Думаю, подсказка - в том, чему сестра Урсула учила тебя. Она ведь была артефактором, как и ты?

- Да... - я повертела шкатулку в руках, затем снова завернула ее в белый шелк и решительно встала. - Благодарю вас, мать Филиппа. Мне есть, о чем подумать, вы разрешите мне уйти в предоставленную мне келью?

- Иди, Александра, - мать Филиппа осенила меня благословляющим кругом Единого.

Я уже почти открыла дверь, чтобы выйти, но демон любопытства дергал меня за уши, не переставая. Поэтому я вернулась назад на несколько шагов и спросила:

- Мать Филиппа, простите... а вы можете научить меня делать пространственный карман?

Войдя в отведенную мне келью, первым делом я проверила освоенное (не без труда) заклинание кармана, сунув туда завалявшуюся в сумке карамельку.