Книга Академия древнего лабиринта, страница 24 – Рина Лесникова

— Красавец, — любовался Тедор. — В детстве мы на озере и не на таких плавали.

— Дурни вы были, в детстве-то, — не преминул посетовать гном. — А тут тебе не озеро. Море это. А, может, и океан целый.

— В любом случае, у тебя впереди целая ночь, чтобы найти другой выход, — примирительно сказал вампир.

* * *

После ужина Ясиана отозвала гнома к скале, круто уходящей вверх от самой воды.

— Розенг, если и есть смысл искать того, кто скрывается от нас, то, я думаю, что где-то там, — и она показала на скальный массив. — Понимаешь, я прислушивалась, и оттуда не то, чтобы мысли, но что-то идет такое. Ну, когда закрывают мысли, а шум мысленный, он же все равно прорывается. Я непонятно объясняю, да?

— Почему же непонятно. В скале есть пещера. В пещере кто-то прячется, и хочет скрыть свои мысли. Но от тебя ничего не скроешь. Ты же Властительница Духа.

— Вот, ты все верно объяснил, — обрадовалась Ясиана.

— Не захочешь на таком смертоубийстве по волнам плавать и соловьем запоешь, — со вздохом ответил гном. — Ну, я пошел, — и он направился к скале.

— Розенг, скоро стемнеет, как же ты…

— Кому ты это говоришь, девочка? — усмехнулся гном. — Горы и пещеры — моя родная стихия. Я ж каждый камушек чую. И они меня признают. Ну, все, беги к костру, а то уж хлопотун твой поглядывает нехорошо на меня, — сказав так, Розенг еще раз кивнул и, фальшиво насвистывая, пошел к скале.

— Ушел? — спросил Тедор, когда Ясиана вернулась к костру.

— Ушел.

— Ну вот, Гор, теперь нам дежурство на двоих делить придется.

— Я тоже могу дежурить ночью, — выпалила девушка.

Никогда еще Ясиана не видела столь выразительного собачьего взгляда. Столько в нем было удивления и одновременно укора. Они такую пламенную речь заменили, что вопрос о дежурстве больше не поднимался.

— Не вернулся? — Ясиана проснулась еще до первых лучей солнца.

Гортез, обежав большой круг, отрицательно помотал головой.

— Я знаю, Розенг на острове, и я его слышу, только очень плохо. Мы будем ждать его, да?

— Ты же не уйдешь без него, — подал голос вроде бы спящий вампир.

— Тедор, зачем ты стараешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле? — Ясиана повернулась к мужчине. — Я же знаю, ты не такой. Ты добрый, человечный. И в болоте Розенга ты бы не оставил, и сейчас не позволишь бросить.

— Человечный. Опять это слово. Не человек я, птичка, не че-ло-век, — по слогам произнес Тедор.

— Ну да, я помню, но одно то, что твое питание несколько отличается от моего, не делает тебя злодеем, — не сдавалась Ясиана.

— Я все больше убеждаюсь, что мое испытание — это ты, птичка, — вздохнул вампир.

Пес неопределенно пожал плечами. Кажется, он совсем не выражал недовольства, что встретил такую спутницу.

* * *

Решили, что будут дожидаться Розенга. Гортез убежал вглубь острова, Тедор продолжил улучшать и наращивать плот, а Ясиана была предоставлена сама себе и села в тень недалеко от вампира, который хлопотал над своим детищем. Было непривычно сидеть без дела, хотелось хоть чем-нибудь занять руки. Она нашла в своем заплечном мешке иголку и нитки и принялась штопать плащ Тедора, который тот отложил в сторону.

— Птичка, ты хочешь вышить на нем знак рода? — Тедор, как всегда, подошел незаметно.

— Знак чьего рода? — Ясиана подняла глаза от рукоделия.

— Знак рода твоего отца.

— Ну что ты, я просто штопаю твой плащ. Видишь, он порвался вот здесь и здесь. И, вообще, нет у моего отца никакого рода, он простой крестьянин.

— Жаль. Я имею в виду, жаль не то, что твой отец не состоит в роду, а жаль, что ты просто штопаешь плащ. Я принял бы знак.

— Принял знак? Что это значит, Тедор?

— В нашем мире девушка, прикрепляя знак своего рода на одежду понравившегося мужчины, дает понять, что ей приятны его ухаживания.

— А если у нее нет рода?

— В нашем мире это изгои. Но ты, птичка, всегда должна помнить, что тебя приняли в род Люгори. Ты — член моего рода.

— Но это значит, что мы с тобой родственники?

— О, птичка, наш род настолько большой, и родство его членов может быть настолько дальним, что браки внутри рода не возбраняются. Ты же, как понимаешь, вообще, только названная сестра. У нас нет общей крови.

— Как же нет? Ты же, — Ясиана смутилась, но потом вскинула глаза, — пил мою кровь, значит, она есть в тебе.

— Есть, — согласился мужчина. — А еще, для того, чтобы заключить союз, ты тоже должна принять мою кровь. Тогда ты сможешь зачать и выносить моих детей. Наши дети родятся такими же, как я.

— Вампирами?

— Да. У вампира и другой расы могут родиться только вампиры. Ребенок может унаследовать тело и способности другого родителя — оборотня, гнома, даже дракона — но потребность в крови у него не пропадет.

— А… люди? Ты не сказал про людей?

— Ребенок вампира и человека будет чистокровным вампиром. Только такие безоговорочно принимаются в нашем мире. Ну как, показать тебе знак нашего рода?

— Зачем?

— Ты можешь вышить его на моем плаще, и тогда уже остальные поостерегутся ухаживать за тобой, — пояснил Тедор. — Вампиры, знаешь ли, не самые удобные соперники.

— Спасибо, Тедор, мне, правда, приятна твоя забота. Но пока я не планирую выходить замуж.

— Мы могли бы пока просто быть ближе.

— Тедор. Мы и так с тобой одного рода. И находимся все время рядом. Куда уж ближе?

— Ты понимаешь, о какой близости я говорю, птичка. Я хочу владеть твоим телом, ласкать его, хочу, чтобы ты ласкала меня.

— Стой, подожди, пожалуйста, не нужно дальше. Пойми, я не готова к этому шагу. Не скрою, ты мне нравишься, как человек, — вампир скривился, — ну, не знаю, как это сказать.

— Не говори ничего, птичка. Остановимся на том, что твое "нет" не окончательное.

* * *

Гортез появился ближе к вечеру. Пес махнул головой в сторону деревьев, из-за которых прибежал, Тедор ушел в указанную сторону и принес оттуда увесистую связку уже очищенной рыбы. Ясиана уже хотела спросить, как же собаке удалось справиться со всем этим, но до нее дошло, что ловил и чистил рыбу не Гортез-пес, а Гортез-человек или оборотень, никак не поймешь, как же их называть.

— Я уже начинаю находить плюсы в том, что мы повстречали тебя, Жук, — поделился своими мыслями вампир. — Думал, так и будешь попусту вилять хвостом рядом с птичкой, а ты вот озаботился тем, чтобы покормить ее.

Гортез беззлобно рыкнул в ответ на эту тираду и довольно сощурился, наблюдая, как Ясиана обмазывает его улов прибрежной глиной и укладывает в ямку под будущим костром.