Книга Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому , страница 61 – Екатерина Романова

— Лира, что ты здесь делаешь?

— Странный вопрос, — закрыла за собой двери и прошла в, судя по всему, комнату отдыха для персонала. Скрестила руки на груди: — Ничего не хочешь объяснить? Что за игры в переодевания? Что ты делал с моим отцом?

— Ты не должна была узнать о моем участии, я не хотел, чтобы это повлияло на твое решение…

— Какое решение, Райан? Или мне называть тебя братом?

Мужчина заметно нервничал. Взъерошив свои кудряшки, он вздохнул и, взяв меня за плечи, попросил:

— Сейчас мне нужно уйти, чтобы решить важные дела…

— Ну, разумеется, — закатила глаза, делая шаг назад, чтобы освободиться от касаний, болезненно сжимающих сердце.

— Лира, я готов дать тебе все ответы. Прошу, пообедай со мной…

— У тебя сегодня концерт в Мюнхене. Через несколько часов, если не ошибаюсь. Как ты планируешь оказаться в двух местах сразу?

— Именно по этой причине сейчас мне нужно уйти. Ты вообще не должна была знать, что я здесь. У меня не так много опыта в подобных делах…

Явно шпилька в мой огород. Хотела возмутиться, но был ли в этом смысл? Мне отплатили моей же монетой, и, признаться, это оказалось неприятным. Стоит принять его приглашение или отказаться?

— Что ты сделал с моим папой? Почему не посоветовался сначала со мной?

— Потому что это решение принимать только ему, — мужчина развернулся и осторожно отклеивал бороду, которая ему совершенно не шла. — Мы обсудили возможности и варианты, он понимает риск и дал свое согласие.

— Согласие на что?

— Экспериментальную технику лечения рака, — уклончиво ответил Райан. — Я отвечу на все твои вопросы. Сегодня в два часа. Недалеко от больницы есть хороший ресторан, я пришлю тебе адрес. Пожалуйста, включи телефон и убери мой номер из черного списка…

— Как ты…

— Хоть раз сделай, как тебя просят! Один обед, один разговор и, если тебе что-то не понравится, ты в любой момент можешь встать и уйти…

Убедительно. Я снова скрестила руки на груди — психологический трюк, чтобы эмоционально дистанцироваться, но решение уже было принято. Что-то не давало поставить точку в наших так и не начавшихся отношениях:

— Хорошо. Один обед. Но, если ты навредишь моему отцу, тебе не поздоровится!

Блондин усмехнулся, да и я понимала, что ничего не смогу сделать магу. Да что там магу, просто сильному мужчине.

— Я пытаюсь помочь в силу своих возможностей. Никаких гарантий. Только надежда.

Пожалуй, в ситуации, когда итог заранее известен, даже этого достаточно. Я лишь кивнула и отправилась к отцу. Появление Райана выбило почву из-под ног, и я не знала, как на него реагировать. С одной стороны — безумно рада его видеть. Душа словно получила крылья, а сердце стало биться чаще, в надежде. Снова это слово «надежда». Последние несколько дней пронизаны ею насквозь. Но чего я могу ждать от ловеласа и звезды? Шансы, шансы, шансы… сколько их было дано и себе, и ему. Есть ли вообще смысл думать о будущем, думать о нас? Надежда — это призрак, миф, это причина нервозного состояния, это синоним неизвестности, а ее спутником неизменно является страх. Мне надоело жить в страхе. Возможно, стоит согласиться на сделку с Морааной и тогда все станет четко и понятно: отец жив и здоров, с Макнамарой все кончено, я смогу вернуться на работу, либо устроиться на новую, поскольку такой скандал мне наверняка не скоро забудут. Жизнь войдет в свою колею, а о приключении и турне смогу скоро забыть.

Я, как могла, отгоняла мысли, роившиеся, словно навозные мухи. Они жужжали вокруг, одна хуже другой и лишь вносили сумятицу.

Отец спал и после процедуры в себя не приходил. Впрочем, выглядел он гораздо лучше или мне только хотелось так думать.

Я не стала рассказывать маме, что процедуру проводил Райан. И без того в голове бардак и справиться с ним необходимо самостоятельно.

Из аэропорта доставили мои вещи, а Макнамара выслал смс с адресом ресторана. Я приняла душ, надела любимое алое платье, причесала волосы, заколов их шпильками наверх, дополнила образ любимыми серьгами с красными кристаллами и сказала маме, что хочу прогуляться. Она о чем-то догадывалась, но вмешиваться не стала. Пообещала позвонить, когда папа придет в себя и еще раз предостерегла от сделок с Морааной. Это первый вопрос, который следовало решить. И разобраться с ним необходимо до встречи с Макнамарой.

Ворон нашел меня на лавочке в больничном саду. Я смотрела на опадающую с вязов почти прозрачную желтую листву и думала, думала, думала, пытаясь сложить кусочки разбитой жизни в единую картинку. Отец, мама, магия, Райан, мое сердце, мамины надежды, отцовские желания, работа, любовь… любовь. Картинка не складывалась. Возможно, потому, что я хваталась за все кусочки сразу, в надежде, что они сами собой лягут, как надо. Все постепенно.

Ворон, сидя на спинке деревянной лавки, внимательно за мной наблюдал и молчал.

— Я знаю, что ты здесь и ждешь ответа.

— А я знаю, что ты еще не приняла окончательное решение и даю тебе время.

— Нет, — заявила я.

— Это твой ответ? Ты ведь в нем не уверена.

— Не уверена, — согласилась. — Но нужно учиться на чужих ошибках, когда есть такая возможность. В свое время мама уже заключила сделку. Да, она принесла ей и другим людям пользу, но цена оказалась жестокой. Слишком жестокой.

— Одна жизнь в обмен на сотни? Где здесь жестокость?

— Люди не Боги, чтобы решать, чья жизнь ценней. Одного человека или сотни спасенных.

— Но сейчас речь о тебе и твоей цене. Вы с Макнамарой слишком разные. К тому же, не знаете друг друга. Разве это жестокая цена?

— Разве она будет единственной? — апеллировала я, будучи уверена, что Мораана явится и потребует что-то еще. Насколько я поняла, действовать по правилам и держать слово — это не про нее.

Ворон смолчал, чем больше убедил в принятом решении.

— Райан здесь ни при чем. Я не хочу нарушать естественный ход событий. Все это неправильно. Соблазн слишком велик и именно это меня пугает!

— Величайшая глупость из всех, что я слышал за долгие века, — грубый голос ворона в спокойной тишине парка казался неуместным. Как уродливый сорняк посреди цветущей клумбы.

— Пусть так. Но ответ дан и давай на этом простимся!

Слуга Морааны одарил меня тяжелым взглядом, который ощущался почти физически. Давящий, холодный, неприятный. Даже плечами передернула и накинула кардиган.

— Мне жаль твоего отца, — неожиданно признался ворон и, прежде чем улететь, добавил: — Но не жалей о принятом решении. Ты правильно поступила.

Прижавшись к лавке, птица расправила огромные крылья и, тяжело взмахнув, взлетела. Я проследила взглядом, как она поднимается выше, пока не превратилась в черное пятно, затерявшееся между желтыми шапками крон. Удивительно, но мне полегчало. Я и сама чувствовала, что поступила правильно. Разум, конечно, твердил, что глупо, но сердце и душа одобряли. От их разлада мне было не по себе, однако уверенность, что первый шаг на пути наведения порядка в жизни сделан и в верном направлении, лишь крепла. Я вызвала такси и двинулась в сторону дороги. Предстоял второй шаг: выяснить, что Райан делает с моим отцом и чем это грозит; а затем третий, самый страшный: что делать с нами и есть ли вообще «мы».