Книга Жена по ошибке, страница 24 – Алиса Ардова

Впрочем, сейчас я не воспринимала Рэйнарда Нейта как инквизитора. Он был для меня интересным собеседником, обаятельным, внимательным, тактичным. И очень привлекательным. Что уж скрывать. Вот пусть так и продолжается. Пусть этим вечером и ночью все проблемы, опасности и тайны задержатся там, за порогом спальни, а в комнате останутся лишь двое — мы, просто мужчина и просто женщина.

А мир подождет. Имею же я право отдохнуть от Атроса хоть несколько часов? Маленький выходной до самого рассвета.

— Так вам налить еще вина, моя леди?

— Благодарю, мне уже достаточно. Я…

Посмотрела на Рэйнарда и осеклась на полуслове. Как бы ни был светлейший внешне сдержан и невозмутим, напряжение в комнате росло с каждой минутой, я очень остро чувствовала это.

Чувственные нотки в тоне. Взгляд, все чаще и чаще останавливающийся на моих губах и темнеющий от желания. Прикосновения рук, когда мужчина передавал очередное блюдо — томительные, волнующие. Все указывало на то, что терпение лорда тоже имеет свой предел, и мы уже очень близко подошли к границе.

Вот его взгляд медленно, словно лаская очертил контур моего лица, скользнул по щеке и снова замер на губах. Я почти физически ощущала его. Казалось, еще миг — и между нами заискрит. Сердце колотилось, как сумасшедшее, и я, не выдержав, нервно облизнула губы

— Алианна…

Вздрогнула от хрипотцы в чужом голосе, быстро встала, стараясь оттянуть неизбежное, и подошла к окну.

Да, этот мужчина мне приятен. Более, чем приятен. Но, господи, я же совсем его не знаю.

Тишина за спиной сгустилась, и тоже стала какой-то интимной, сексуальной. Да что же это такое? С Егором я никогда не испытывала и малой части такого вот предвкушающего волнения.

— У вас замечательный сад.

Ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы не молчать. Лишь бы хоть что-то говорить.

— Что?.. Сад?.. Да, наверное. Никогда об этом не задумывался. Им занимается садовник.

Сзади отодвинули стул. Светлейший тоже поднялся и не спеша направился ко мне. Мягко, осторожно, как хищник к особо лакомой, вожделенной добыче. Или мне от страха так показалось?

Шаги за спиной стихли.

Инквизитор теперь стоял так близко, что я ощущала тепло его тела, чувствовала, как легкое дыхание колышет пряди волос у меня на шее. И от этого по позвоночнику ползли предательские мурашки.

— Вам правда нравится?

Что? Кто нравится? Ах, он о саде.

— Да, очень красиво, мой лорд.

Почему мой голос срывается? И голова кружится. От вина, наверное.

Лучше б я не вставала из-за стола и не подходила к окну. Хотела уйти от инквизитора, а сделала только хуже.

— Я рад, что вам пришелся по вкусу сад. А еще приятно слышать, как вы ко мне обращаетесь. «Мой лорд», — в низком голосе мелькнула легкая усмешка. — Но было бы лучше, если бы вы назвали меня по имени. Думаю, сейчас это более, чем уместно. Как считаете?

— Я… Я не знаю…

— Алианна…

Чужое имя, произнесенное глухим от напряжения голосом, заставило невольно отпрянуть, и на плечи тут же опустились тяжелые ладони. Согревая, успокаивая, притягивая к горячему сильному телу.

— Не бойся девочка, я тебя не обижу.

Тихий шепот у самого виска.

А потом мужчина склонил голову, медленно втянул воздух, словно запоминая мой запах, и я почувствовала, как кожи коснулись настойчивые, упругие губы.

Один поцелуй… Второй… Третий.

Изгиб шеи… Щека… Висок.

И рваное дыхание у самого уха.

— Алианна… Лиа…

Лорд вытащил заколки, освобождая мои локоны, несколько раз провел по ним рукой, пропустил пряди между пальцев, а потом уткнулся носом мне в волосы. Еще раз глубоко и жадно вдохнул, потерся щекой и развернул меня в кольце своих рук — к себе лицом.

Глаза, уже не синие, а фиолетово-черные, как грозовое небо, приблизились, заслонив собой все. Неповторимый яблочный аромат снова окутал меня, как тогда, во время венчания, и мир поплыл, окончательно отдаляясь. Затерялся где-то там, в знойном туманном мареве. В голове не осталось ни одной связной мысли, будто с меня разом слетела вся ненужная шелуха разумных соображений и рассуждений, оставив только острые, до боли, и такие же яркие чувства.

Кто из нас первый к кому потянулся, не помню, но через мгновение мы уже целовались — неистово, страстно, самозабвенно.

Нейт так сильно сжимал меня, что было трудно дышать, но я не собиралась вырываться, наоборот, крепко обвила руками его шею и стиснула в кулаке волосы, чтобы даже не вздумал отстраняться.

Еще несколько минут сумасшедших поцелуев, и лорд все-таки разорвал объятия, но лишь для того, чтобы торопливо освободить меня от одежды, покрывая плечи, ключицы, грудь лихорадочными поцелуями. Платье шелковой волной упало к ногам, а мужчина подхватил меня на руки и быстрым шагом направился в спальню.

Холод простыней немного отрезвил, вызвав вспышку неловкости, и я напряглась, сглотнула, опуская веки, но долго находиться в таком состоянии мне не дали. Светлейший каким-то шестым чувством угадал мое замешательство и стеснение.

Зашуршала сбрасываемая одежда, и кровать прогнулась под его телом.

— Не закрывайся, не надо. Хочу, чтобы ты видела меня, Лиа, — хрипло потребовал он.

Распахнула ресницы и снова попала в плен его удивительных глаз.

— Вот так. Смотри на меня, девочка. Только на меня, — удовлетворенно выдохнул лорд и, не разрывая взгляда, не позволяя мне ни на секунду отвернуться, накрыл меня собой.

Минутное ощущение тяжести чужого, сильного, разгоряченного тела, а потом мужчина приподнялся, перенося вес на руки, и опять припал к моим губам, забирая остатки сознания.

Лицо… шея… грудь… живот…

Казалось, он не оставил ни одного сантиметра моей кожи без прикосновения или поцелуя.

А потом сильные ладони развели мои ноги, пальцы коснулись низа живота в чувственной, интимной ласке, и я запрокинула голову, выгибаясь дугой.

— Сейчас… Назови меня по имени… Сейчас…

Голос светлейшего вибрировал, срывался от едва сдерживаемых эмоций.

— Рэйнард, — послушно произнесла я. И добавила, повинуясь внезапному порыву: — Рэй…

— Лиа…

Еще один сводящий с ума поцелуй, и очередная то ли просьба, то ли приказ:

— Скажи, что принимаешь меня. Что ты моя.

— Принимаю… Твоя… — повторила я, почти не понимая, что говорю, и неотрывно глядя в странно мерцающие, почти нечеловеческие, стремительно меняющиеся глаза.

— Да…

Негромкий, сдавленный шепот подтолкнул меня к самой грани, и я взорвалась.