Онлайн книга «Степанида и 7 женихов»
|
— Лукерья, я спать! Конопатка! Проследи, будь добр, чтоб никто не приходил! Не желаю видеть, слышать, знать и вообще! Устала! Хорошо? Раздался утвердительный стук в дверь. — Хозяюшка, а покушать? — Ничего не хочу, спасибо, Лукерья… Выпью таблетку и спать! — еле переставляя ноги, доплелась до дедовой опочивальни, переоделась в свою любимую пижаму, нашла в сумке таблетку и вышла в кухню за водой. — И тебе спасибо, Егорыч, за баньку, — промямлила. — Сталось чего? Хозяюшка? — голос Лукерьи был встревоженным. — Ничего. Просто устала. Отосплюсь и все будет хорошо. Вот только бы женихи перестали ходить. Иначе завою! — она вымученно выдохнула. — Спите, барышня! Все сделаем! Не потревожать! — уверил Егорыч. — Спасибо вам! «Думал, думал — жить нельзя, передумал — можно» Спала Степанида почти двое суток. Охоронники переживали, к дыханию прислушивались. Но будить не отваживались. Сны женщину тоже не беспокоили. Спала, как младенец. Видно подкосили события дней минувших силы основательно. Зато проснулась отдохнувшая. За скромным завтраком из гречневой каши и чашки кофе Степанида принялась расспрашивать Лукерью. — Расскажи мне про медведя, пожалуйста. — Ну… Что сказать, оборотники они… — Кто они? Медведи? Их много? — Не ведаю я… много аль нет… Но есть. Медведи, волки… Лоси… — Зайцы? — едва не подавилась Степка. — Да не… каки зайцы? Токмо крупные зверищи! — Чудно… оказывается еще и оборотни существуют. Бомба! — Хозяюшка, много кого есть… — вздохнула Лукерья. — Хорошо, так чего этому медведю понадобилось от меня? — Вот тут непонятка, хозяюшка. Медведь, он кто? И зверь, и человек. А раз человек, то я разумею его тягу к тебе… Вот токмо не мог он приблизиться к тебе без твого дозволу! — Как это? — Оборотники заводят пару серед своих! Изредка серед людей. Дюже изредка. Казус в том, что зверь с человеком полюбятся, токмо ежели они пара истинная. — Не поняла. Погоди, — Степка отложила ложку, — я типа его пара? Медведя этого? Который и человек и медведь одновременно? Еще один к моей великолепной семерке? — Не ведаю я! Где ты его сдыбала-то? — Как где? На поляне той, куда ты меня бегать отправила… — и призналась Степка обо всем. С самого начала, как услышала рев и про медвежонка маленького. — Ох ты ж, былица-небылица! — ахнула охороннца, — не могёт такого быть! — Хочешь сказать, я вру? — возмутила женщина, она тут ей душу открывает, а охоронница не верит? — Не… не про то я… верю тебе… вот токмо, как такое могёт быть? Оборотнику нет ходу на Слагалию Поляну! — Значит есть! А что, эта Поляна, только моя поляна? Личная? — Твоя, да кажной Слагалицы! И того, кого она туда позовет, показав дороженьку! — Я никого не звала! — Надо помекать… — ответила Лукерья. — А ежели того медведЯ еще бабка твоя прикликала? — высказал предположение Егорыч. — Думаешь? — Степанида отхлебнула кофе, — бабуля ведь погибла давно… разве медведи столько живут? — Оборотники поболе людей живуть, — ответила Лукерья, — да, видится мне, Егорыч прав! Другого не могёт быть! — А зачем он бабке моей? Она вроде счастлива с дедом была? — Ну уж точно не для постельных дел… а для чаво, не ведаю… — А делать мне, что теперь? — А чаво делать-то? Лесник, ясно дело, приворот убрал! Оборотники в его власти! — И все, теперь медведь больше не придет на поляну? — поинтересовалась Степка. — Не должон, не ведаю… А ты не побаяла с лесником про то? — Не побаяла! — выкрикнула Степка. — А чаво? — удивилась Лукерья. — Когда я проснулась, никого не было! — сказала она полуправду, — я оделась и домой пошла. — А ты чаво, одежу снимала? — от ее осуждающего выкрика Степка покраснела. «Блин, проболталась!» — Я не снимала! Он снимал, когда я в обмороке была! — пришлось рассказать и про это, хоть и не планировала. — Во дела… — изумилась Лукерья, — и лесник на тебя, значитсо, глаз имеить! — А ты чаво изумилась-то? — хмыкнул Егорыч, — он, чай, тож мужик! — Та мужик, но он жеж в летах! — стала спорить Лукерья, — абы знала, не отправила тебя к нему! Шож делать теперича? А ежели он испортил хозяюшку? — Что значит «испортил»? Фу, слово какое! Я тебе что, табуретка? — возмутила Слагалица. — Да все едино, како слово! Главно суть! Ежели он тебя… того… то все… прощай силушка! — почти причитала Лукерья. Степанида прониклась и тоже испугалась. — Я не знаю… вроде не было ничего… но не уверена, — и снова покраснела, — а как проверить? — Та не… лесник, он не такой! — вступился Егорыч, — не стал бы насильничать! — А ты его знаешь? — спросила Степанида. — Бабка твоя токмо хорошее про его баяла, мол толковый мужик, серьезный! — Точно! И я припоминаю! — подключилась Лукерья, — говорила сам ребятенка растит! — Ой, тогда он точно старый! Если у него сын моего возраста или старше! Тогда ему что, около пятидесяти пяти? — Для лесника не старый! — возразила Лукерья, — самый сок! Ох, не помекала я, не помекала. Моя вина. — А ежели он жоних? — предположил Егорыч, — скока их ужо получается? — С отказником шесть. Так стоп! Лукерья, ты говорила отказник — не человек. Тогда он кто получается, водяник? Он от меня так улепетывал! — Не, отказник же, вроде, страшилка. — Ах, да… Тогда кто… лесник? — А лесник хорош лицом! — возразил Егорыч, — он наведывался к нам, видaли. — Ага, — подтвердила Лукерья, — хорош мужик! Статен, плечи ого-го! А ручища — подковы гни! — Ну, я тогда ничего не понимаю и совершенно запуталась в женихах. — Так, давай считать! Сосед — раз! Полицай — два! Именитый — три! — Какой именитый? — не поняла Степка. — Ну тот, с капиталами! — А… Грозный… — Водяник — четыре! Городовой — пять! Отказник неведомый — шесть! И, начебто, лесник — семь! — Лесник под вопросом! — выкрикнула Степка, вот не хотелось ей в душе соглашаться с его кандидатурой. — Так, начебто все жонихи обнаружились! — подвела итог Лукерья, — выбирай! |