Онлайн книга «Степанида и 7 женихов»
|
«Не хвались отъездом, а хвались приездом» — Обещай не покинуть! — уперлась Лукерья, — погибнем мы без тебя! — Обещаю не покинуть, — согласилась Степка вымученно, — рассказывай! — Клянись! — потребовала Лукерья. — Да как тебе поклясться? На столе перед женщиной вдруг книга старая появилась, толстая, потрепанная и пыльная. — Руку клади! И слова заветные говори! Степанида с опаской положила руку на фолиант и быстро проговорила: — Клянусь не покидать сирых и убогих охоронников Дома! — и хотела было уже руку назад отнять, да только не получилось. Руку словно в тисках зажало, а дом тряхануло так, что у женщины зубы клацнули и откуда-то сверху раздалось в несколько разных голосов, среди которых она узнала и голос Лукерьи и Егорыча: — Берем клятву Слагалию, и в ответ присягаемся! Беречь, щадить, дорожить, защищать! Наша сила — твоя сила! Твоя сила — наша сила! Навеки и до конца! Руку пронзила острая боль. Степанида ойкнула, руку оторвала. На обложке книги остался пыльный отпечаток ее ладони с кровавым пятном посередине. И тут же книга исчезла. — Прям, как поженили… — растеряно протянула она, — навеки и до конца! — и тут пол под ногами еще раз дрогнул, да так, что женщина на пол упала вместе с табуретом. — Молчи ты уже! — зашикала Лукерья! — а то слов к клятве надобавляешь! Степанида испуганно замерла, не то что говорить, шевелиться боялась. Минуты через три Лукерья вновь подала голос: — Вставай, все! Степанида поднялась, потерла зашибленный бок и осторожно присела на табурет. — А чем это меня укололи? Не чем продезинфицировать? Книжка-то ваша пыльная была, еще зараза какая-нибудь попадет! — Зараза к заразе… — не осталась в долгу Лукерья, — так как, внимать бушь? — А пожрать дашь? На столе перед женщиной появилась миска с домашним творогом да кринка молока. — Спасибо! — обрадовалась Степка, — а теперь рассказывай! — Лады… Слушай… — и вот что поведала охоронница. Каждая Слагалица пройти обряд должна особый, чтоб в силушку вступить и дела свои светлые творить. Даровано судьбинушкой ей семь суженных. И выбрать из их одна должна одного единственного, ну, в крайнем случае двоих! (тут Степанида едва не поперхнулась творожком). Семь достойнейших мужей придут на порог Дома Слагальего. И чисты их будут помыслы, да желания. Ухаживать будут, на руках носить, пылинки сдувать. Слагалица должна отвечать им тем же, быть приветливой, дары принимать, не грубить. Но в глаза подолгу не заглядывать, иначе разума лишиться можно и страсти животной на том же месте придаться (и снова Степка едва не поперхнулась). Должна Слагалица долгие сто один денек и ноченек с женихами знакомиться, приглядываться, да пару свою истинную углядеть. Строго запрещается в эти дни в отношения добрачные вступать, иначе силушка в сторону вся уйдет! На последний день истекшего сроку выбирает Слагалица одного, или в крайнем случае двоих, которые сдюжают ее жажду любовную (тут Степка ложку отбросила совсем, поняв, что аппетит пропал окончательно) и соединится с избранником и вся мощь предков придет к ней! И обряд будет завершен! — Т-а-а-к… — протянула Степанида, — вопросики имеются… Получается, что, я еще не настоящая Слагалица? — Настоящая! Как есть! — А чего ты говоришь, что только после… соединения с избранником спустя сто один день… — Так это вся-я-я силушка! Крохи у тебя уже имеются! Хоть щас твори! — Угу… а что значит, что жених или в крайнем случае два, сдюжают жажду мою любовную? — Так это… ты ж творительница любови, тебе положено огнем страсти гореть! Не кажен мужик выдюжает… — Да нет у меня той самой, жажды… — покраснела Степанида, — неспособная я… — Как это? — теперь Лукерья удивилась. — Да муж мой… говорил… холодная я и не страстная… — сказала и покраснела. — Муж… объелся груш! — фыркнула охоронница, — у тебя теперича аж глаза горят, да жар от тела исходит! Думаешь чего те ратные на тебя так откликнулись… Поди, глянь в зеркало. «Рыжий да рябой народ самый дорогой» Степка помчалась в дедову комнату, где на стене висело большое зеркало. Оттуда на нее посмотрело… нечто. Она сначала отпрянула. Рыжие волосы лохматыми кудрями торчали в разные стороны, косметика размазалась, превратившись в сине-черные разводы под глазами. «Пугало! А не роковая соблазнительница!» Но тут к глазам пригляделась и увидела, что и правда горят они огнем каким-то… Один синим, другой зеленым! — Лукерья, а с волосами-то что? — в благоговейном ужасе спросила женщина, — отродясь у меня не было ни цвета такого, ни кудрявости… — Привыкай! Толи еще буде… — загадочно пропела охоронница, — Слагалицы испокон веков девы распрекрасные… — Распрекрасные говоришь? А может у меня еще и задница исчезнет, да грудь появится? — Степка заглянула под одеяло, но вроде все телеса были на месте и без изменений. — Не все сразу… не все сразу… — Та-а-а-к… а дальше-то что? — Степанида забралась на дедову кровать, откинулась на подушки и задумалась. — Дале просто! С суженными знакомиться, дом в порядок приводить! Все правила исполнять! В постель не скакать… Приглядываться… — Слушай! — перебила Степка, — а если не получится у меня выбрать? Не смогу, или никому не понравлюсь? Что тогда? — Не бывало такого! Одного или в крайнем случае двоих… — Да слышала я! — закатила глаза от нетерпения, — а все-таки? Как вариант? — Тогдась все… прости-прощай силушка… — грустно так сказала охоронница, — мы сгинем, а тебе век куковать одиначкой доживать… — Мда… печально как-то… Ладно… привыкнуть к мысли этой надо! — тут Степанида вспомнила, что уже очень давно хочет посетить удобства, да все откладывала, — Лукерья! А где бы мне помыться и э-э-э… в туалет сходить? — Так рукомойник в кухне! А уборная хде была ране, тама и теперича… — Степанида скривилась. — А как мне… полностью помыться? — А ты када перепачкаться-то успела? — Лукерья! Мне в душ надо! — строго сказала Степанида, — это без вариантов! — Так банька не топлена… — Тьфу! Селуха! Как прекрасно в декабре, когда удобства во дворе! — с досадой пробурчала Степанида и принялась надевать на себя вчерашние джинсы и свитер. Но когда она открыла входную дверь, там ее ждал сюрприз. В лице того самого участкового Тихого. Он как раз занес руку, чтоб постучать, да так и замер. Степанида быстро глазки в пол опустила, испугавшись, как бы страсть огненная вновь на нее не наскочила. |