Книга Во власти пламени, страница 12 – Валерия Чернованова

Прохладное общение с остальными невестами, которые хоть и заверяли, как они за меня рады, уверена, мысленно все дружно меня проклинали. Амарелия единственная не подошла нас поздравить. В какой-то момент она просто исчезла из зала, а я настолько была погружена в свои переживания, что вскоре позабыла и о ней, и о ядовитых словах Лаали. Обо всем, кроме одного — сегодня ночью я лишусь свободы и буду вынуждена до конца своих дней называть Тейрана мужем и господином.

— Не желаете объяснить, с чего это я удостоилась такой чести? — спросила у него, когда мы заняли места во главе стола и гости, стремительно хмелея, начали забывать, зачем вообще здесь собрались.

На нас больше не смотрели, предпочитая уделять внимание запеченным поросятам и жареным фазанам, а еще — вину, которое не кончалось. За этим пристально следили слуги в светлых одеждах и белоснежных тюрбанах.

— Риан… — Шахир подался ко мне и, бережно взяв за руку, словно собирался ее поцеловать, продолжил вкрадчиво шептать: — Я тебя видеть не желаю, не то чтобы с тобой разговаривать и уж тем более что-то тебе объяснять.

Я на миг онемела, а когда ко мне вернулся дар речи, вырвала руку, желая избавиться от неприятного прикосновения, и прошипела в покрасневшую рожу тальдена:

— Зачем тогда было меня выбирать?!

— А вот это ты скоро узнаешь, дерзкая алиана, — пьяно осклабился Огненный и залпом осушил еще один кубок, до краев наполненный вином.

Отстраненно подумала, что с такими успехами свадебный обряд придется проводить здесь под столом.

— Я хочу знать сейчас!

Шахир криво усмехнулся и отсалютовал бокалом кому-то из гостей на другом конце стола.

— Я тоже много чего хочу. Например, чтобы тебя здесь не было.

Вот такое у нас получилось предсвадебное общение.

Попытка поговорить с отцом о странном поведении его несравненности ни к чему не привела. Он даже не стал меня слушать, списав мои подозрения на волнение перед брачной ночью.

Самой важной ночью в жизни алианы, когда она должна будет принять силу мужа. А если ее тело отвергнет драконью магию, перед тальденом встанет выбор: отправить ни на что не годную ари обратно в родительский дом или сделать своей рабыней. Иными словами — элири.

Для себя я не желала ни одного из возможных вариантов: ни первого, ни второго, ни уж тем более третьего.

От мамы тоже, как оказалось, не было никакого толку. Она лишь развела руками и сказала:

— Милая, менять что-либо уже поздно. Шахир Тейран выбрал тебя, потому что счел самой достойной. И я его понимаю. Разве можно устоять перед твоей красотой?

Ее неудачная попытка пошутить только еще больше меня разозлила.

— Не надо. — Я отстранилась, когда она попыталась меня обнять, и, не оглядываясь, через раскрытые настежь двери бросилась в сад. Надеялась, что хотя бы там снова смогу дышать.

Но даже в спасительной тени деревьев я продолжала задыхаться. От отчаяния, разочарования, обиды на близких.

От невозможности понять, что задумал Шахир Тейран и как я могу ему помешать.

Жаль, могла я немного, а вернее, ничего. Прогулка по саду закончилась еще на подходе к воротам, манившим своим причудливым кованым узором. Ведь за ними скрывалась свобода. А перед ними (совсем не скрывались) стражники, которые шагнули ко мне, как к преступнице, совершившей бездарную попытку побега.

— Эсселин Анвэри, вам следует вернуться к гостям, — заявил один из них, преграждая мне дорогу.

Понимая, что обойти их у меня при всем желании не получится, я отступила на шаг.

— Можете не провожать — не заблужусь.

И тем не менее они оказались столь любезны, что отконвоировали меня обратно и передали из рук в руки этой драконопьяни. Моему будущему мужу, едва державшемуся на ногах.

— Куда-то собрались, моя дорогая? — пытаясь меня приобнять, осклабился этот гад.

— Подальше от вас. — Я уперлась кулаком в грудь тальдена, пытаясь отстраниться и понимая, что, если он продолжит распускать руки, меня стошнит прямо на загнутые носы его туфель.

От Шахира разило вином и потом, и каждое его прикосновение все глубже погружало меня в пучину отчаяния. От одной только мысли, что сегодняшней ночью окажусь перед ним обнаженной, меня начинало знобить. А все остальное, что должно было последовать за раздеванием, мое сознание и вовсе отказывалось принимать.

Отвергало как кошмар и нечто совсем нереальное.

— Риан, Риан, — покачал головой Огненный, — разве ты не знаешь? Своих желаний стоит бояться, некоторые из них имеют обыкновение сбываться.

— Снова намеки? — нахмурилась я. — Что ты хочешь этим сказать?

Обращаться с почтением к мужчине, которого шатало из стороны в сторону, как хлипкое суденышко во время шторма, не было никакого желания. Зато имелось другое — влить в него еще несколько полных кубков вина. Может, тогда наконец отключится, и я выиграю для себя хотя бы один день.

Найду способ связаться с названой матерью или еще что-нибудь придумаю. Что угодно! Мне просто нужно время, чтобы все обдумать и отыскать выход.

Но ни получить ответ от его шатающейся несравненности, ни воплотить в жизнь свой внезапно возникший коварный план я не успела: из зала, явно недовольный поведением сына, вышел первый советник.

— Эсселин Анвэри, — обратился ко мне седобородый мужчина, неодобрительно поглядывая на наследника, — его несравненность вынужден вас ненадолго покинуть, и вам тоже уже пора готовиться к брачному ритуалу.

Словно услышав его слова, произнесенные тихим, ничего не выражающим голосом, из дворца выпорхнули служанки в ярких платках и платьях. Ни одной из этих девушек я не знала. Хевину родители отправили обратно в наш родовой замок в наказание за то, что потворствовала мне и тайно заботилась о льорне.

— Эти девушки помогут вам подготовиться к обряду и к брачной ночи. С эрролом Тейраном вы увидитесь уже в храме, — наметил дальнейшую программу советник и взглядом, не терпящим возражений, велел сыну следовать за ним.

Я облегченно выдохнула, когда Шахир ушел. Вернее, ему помогли уйти стражники, поддерживая бравого дракона под руки. Без Тейрана в ушах не шумело от ярости и перед глазами не плясали костерки пламени.

— Ваша утонченность, — поклонившись, слаженно проговорили девушки, — пожалуйста, следуйте за нами.

И я последовала. А что мне оставалось делать? Топать ногами, закатить истерику? Последнего родители мне точно не простили бы. Да я и сама бы себя не простила. Хватит и того, что проревела полночи.

Больше подобной слабости себе не позволю!

Все, что было дальше, происходило как в бреду. Я словно смотрела на себя со стороны. Словно это не мне, а какой-то другой девушке поправляли прическу, а потом прятали ее под тяжелым покрывалом, что должно было скрадывать и мое лицо вместо вуали. Ровно до тех пор, пока я не стану его ари.