Книга Принцесса Америки, страница 54 – Катарина Макги

– Дафна Дейтон никогда бы не позволила сделать такую фотографию, – тихо сказала Нина. Ведь проблема в этом, не так ли? Она не была Дафной.

Люди в комментариях не стеснялись в выражениях. Нина поразилась, насколько они злобные. У каждого, казалось, была своя причина ее презирать – потому что у нее две мамы, или потому что она латиноамериканка, или просто потому, что она простолюдинка. Они обсуждали ее татуировку, ее пирсинг, ее хипстерский гардероб. #ТимДафна, кричал один комментатор за другим.

Серьезно, Джефф, избавься от этой оборванки.

Я не знаю, кто она, но я ее ненавижу.

Начало конца королевской семьи.

Или самое странное: Не волнуйтесь, королева просто ее убьет.

Кровь отхлынула от лица Нины. Она знала, что это произойдет, и предупреждала Джеффа, что Америка никогда не будет относиться к ней, как к своему любимому принцу. И события развивались по худшему сценарию. За полчаса она превратилась из блаженного анонима в самую ненавидимую девушку в Америке.

Кто-то, должно быть, начал распространять статью по чатам кампуса, потому что столовая, где обычно царил тихий гул разговоров, разразилась взволнованным гомоном. Нина отодвинулась подальше.

– Я выясню, кто сделал эти футбольные фотографии, и сожгу их, – тихо сказала Рейчел.

«Если бы это было так просто», – печально подумала Нина. Хотя она все равно была благодарна подруге за яростную и беспрекословную поддержку.

Она взглянула на свой телефон и с опозданием увидела, что за последние десять минут получила десятки текстовых сообщений. Большинство из них были от Джеффа, начиная от «ты в порядке?» и «мне очень жаль», до «пожалуйста, позвони мне». Львиная доля остальных была от Саманты с вариациями от «поверить не могу, что ты мне не сказала!!» до «я волнуюсь – пожалуйста, позвони?»

Ее родители отправили только одно сообщение: «Мы здесь, если хочешь прийти домой и поговорить».

Нина заставила себя встать, игнорируя голодные любопытные взгляды.

– Извини, я… я должна… я не могу… – пробормотала она. Рейчел понимающе кивнула.

Каким-то образом Нина выбралась на улицу. Она пошла к автобусной остановке на углу, обхватив себя руками. На ней была тонкая флисовая рубашка, но Нина не могла заставить себя вернуться в свою комнату в общежитии за курткой; ей не терпелось поскорее уйти отсюда. Она смотрела на свои толстые коричневые ботинки.

– Смотри, это она, – прошептал кто-то. Нина подняла голову и увидела двух женщин, смотревших то в свои телефоны, то на нее. Они поспешно начали ее фотографировать.

– Джефф мог связаться с любой женщиной в Америке, а выбрал это?

– Она серьезно собирается сесть с нами на автобус?

Они даже не пытались понизить голос.

Нина прошествовала мимо них с высоко поднятой головой и вышла на обочину, чтобы поймать такси. Она не могла вспомнить, чтобы когда-либо так радовалась возможности сесть на заднее сиденье. Нина сказала водителю свой домашний адрес и закрыла глаза.

Ее телефон не унимался. Нина порылась в сумочке и увидела, что снова звонит Саманта. Хотела было принять вызов, но ее палец замер над ярко-зеленой иконкой. Она действительно собиралась услышать Сэм прямо сейчас? Ее тянуло хотя бы как-то выговориться лучшей подруге. Но Нина знала, что ей также придется объяснять, почему она хранила такой большой секрет. Прямо сейчас у нее не было сил для этого разговора.

– Мисс? Вы уверены, что адрес правильный? – нерешительно спросил таксист. Нина подняла голову и выругалась, увидев свою улицу.

Там было полно папарацци.

В их таунхаусе отсутствовали какие-либо ворота или ограждения, поэтому фотографы собрались на лужайке перед домом в количестве, по крайней мере, шести человек. Стоило им понять, кто приехал, как они устремились к машине, их камеры застрекотали без остановки.

– Это тот дом, – хрипло сказала Нина. Она сунула водителю деньги, затем распахнула дверцу машины и попыталась добежать до своего крыльца.

Папарацци неслись рядом и совали свои камеры прямо ей в лицо, бомбардируя ее вопросами. Нина, детка, ты влюблена? Нина, каков принц в постели?

Она наклонила голову и попыталась двигаться быстрее, но несколько человек бросились вперед, чтобы встать у нее на пути, окружая все плотнее и плотнее, точно петля. Некоторые даже грубо хватали ее, пытаясь ее замедлить.

Нина протолкалась к своей входной двери и завозилась с ключами, которые от паники выронила. Опустилась на колени, чтобы их подобрать, а как только выпрямилась, Джули открыла и быстро втянула дочь внутрь.

Дверь захлопнулась, и мир превратился из ревущего хаоса в блаженную тишину.

– Мама, – сказала измученная Нина, сделала шаг вперед, но замерла, увидев выражение лица матери.

– Нина. К тебе посетитель. – Она кивнула на мужчину, что сидел в кресле с высокой спинкой, положив одну ногу на другую. Это был камергер короля, лорд Роберт Стэндиш. Его седые волосы были коротко подстрижены, а рот сжат в резкую линию.

Изабелла села напротив Роберта, они посмотрели друг на друга – две пары карих глаз, одни, полные ярости и желания защитить, другие – прохладные и презрительные.

– Мисс Гонсалес, – начал Роберт до странного формально; в тех редких случаях, когда он обращался к Нине в прошлом, то всегда называл ее по имени. – Пожалуйста, присаживайтесь, – предложил он, как будто это не дом Гонсалесов.

Ну, технически здание действительно принадлежало Короне. Это был рабочий дом: собственность королевской семьи, которую бесплатно сдавали в аренду тем, кто на нее трудился. Нина и ее родители жили здесь уже двенадцать лет, с тех пор, как мама получила работу камергера.

Нина осталась на ногах.

– Вы не можете их прогнать? – Она дернула головой в сторону входной двери, подразумевая толпы журналистов снаружи.

Роберт беспомощно развел руками.

– Будь вы несовершеннолетней, то находились бы под защитой закона о конфиденциальности Комиссии по журналистской этике, но раз вам восемнадцать, я очень мало что могу сделать.

Нина опустилась на темно-синий диван напротив него, рядом с Изабеллой. Ее вторая мама заняла место по другую сторону Нины. Приятно, когда родители так прикрывают. Защищают ее фланги от неминуемой атаки.

– Я здесь, чтобы обсудить ваши отношения с Его Высочеством принцем Джефферсоном, – начал Роберт. – Но прежде чем мы начнем, позвольте мне сказать, что я здесь неофициально. Официально дворец не поощряет такого рода поведение.

– Какого рода? Нина ничего дурного не сделала! – вскинулась Изабелла. Джули молча взяла Нину за руку и сжала.

– Мы не можем потворствовать добрачным отношениям, – осторожно сказал Роберт. – И вы должны это знать, Изабелла. Вы прежде занимали мой пост.