Онлайн книга «Обычная девушка»
|
— Ужин подан, — Стефан возник в дверях, тактично не поднимая глаз на хозяев. Он знал, когда не следует проявлять ненужное любопытство. — Да, мы уже идем. Катя легко поднялась и помогла встать Строгову. — Я только переоденусь, — сказала она Сергею Леонидовичу. — Не задерживайся, Терри, — тихо попросил он. — Я быстро, — так же тихо ответила она. После ужина, когда в доме наступила спокойная тишина, Катерина осталась одна в своей спальне. Здесь все было подобрано с учетом ее вкусов. И добротная итальянская мебель, и большое зеркало, в лаконичной деревянной раме, и картины Гальена, и огромное французское окно, выходящее прямо на открытую террасу. Катя отодвинула шторы, распахнула створки и невольно улыбнулась. В саду заливался соловей. Вот уже которую ночь маленький певец выводил невероятные рулады, пробуждая в Катиной душе непонятное предвкушение чего-то хорошего и необычного. Катя усмехнулась. Да, уж… Необычного. И так, не жизнь, а сплошная фантастика. В свете луны сад казался живым. Тонкие ветви черемухи покачивались на ветру, отбрасывая на дорожку ажурные тени. Тихо поскрипывали старые липы. В кустах жимолости увлеченно выводил рулады маленький ночной певец. Катя вышла на террасу, постояла немного, вслушиваясь в его нежные трели, и медленно направилась к пруду. Темнота привычно обнимала ее, даря ощущение покоя. Теперь, тьма всегда была рядом. И Катерина больше не боялась. Она подняла взгляд к небу, вглядываясь в россыпь звезд, и еле слышно вздохнула. Ей неожиданно вспомнилась другая ночь. Сумасшедшая, горячая, желанная. И поцелуи — дразнящие, дурманящие, ненасытные. Переворачивающие душу. Заставляющие терять себя. Предательские… Катя устало потерла виски. Проклятый букет. Разбудил ненужные воспоминания. Кто его только принес? — Терри, ты почему не спишь? Катерина оглянулась. Строгов сидел на скамье, неподалеку от пруда, и смотрел с мягким укором. — Весна. Соловьи… Катя улыбнулась, зная, что объяснять ничего не нужно. Сергей Леонидович понимал ее, как никто другой. Строгов задумчиво кивнул и, глядя Катерине в глаза, тихо продекламировал: Соловьи монастырского сада, Как и все на земле соловьи, Говорят, что одна есть отрада, И что эта отрада — в любви… Он замолчал, продолжая многозначительно смотреть на Катю, но она упрямо встряхнула волосами и отвернулась. Правда, уже через пару минут, подошла к Строгову и села рядом. — Чьи это строки? — Игорь Северянин. Поэт серебряного века. — Красиво. Катя улыбнулась, но по лицу ее скользнула едва заметная тень. Сергей Леонидович чуть прищурился. — А что там дальше? Катерина, постаралась говорить как можно равнодушнее, но ее патрона трудно было провести. Он только усмехнулся, и Катя, смутившись, отвернулась и уставилась на воду. Сергей Леонидович накрыл ее руку своей и тихо продолжил: И цветы монастырского луга, С лаской, свойственной только цветам, Говорят, что одна есть заслуга: Прикоснуться к любимым устам… Он произнес последние слова с непонятным выражением, словно мысли его были очень далеко. И чуть слышно добавил: Монастырского леса озера, Переполненные голубым, Говорят, нет лазурнее взора, Как у тех, кто влюблен и любим… Строгов замолчал и мягко улыбнулся. Катя любила его улыбку. Очень любила. Жаль, что улыбался ее патрон так редко. — Игорь был тонко чувствующей душой, — тихо произнес Строгов. — Умел передать эмоции всего несколькими словами. — Вы знали его? — Мы были знакомы, даже дружили какое-то время. Правда, потом, он оказался в вынужденной эмиграции, и наши пути разошлись. — А почему эмиграция была вынужденной? — Игорь любил отдыхать в Эстонии. У него там дача была. А после подписания Брестского мира Эстония отделилась от России, и он уже не смог вернуться. Так и остался в своей Тойле. Возможно, это и к лучшему. Двадцатые годы смутными были. Человеческая жизнь не стоила ни гроша. А уж жизнь поэта-гедониста… Строгов задумчиво посмотрел на Катю и отвел от ее лица выбившийся локон. — Терри, я переживаю за тебя, — неожиданно перевел он разговор на саму Катерину. — Время идет, а ты… — Не надо, Сергей Леонидович. Катя покачала головой. — Все уже давно прошло, я ни о чем не хочу вспоминать. — Детка, ты слишком категорична. Может быть, нужно было?.. Катерина не позволила ему договорить: — Нет. Она твердо посмотрела на своего патрона. — И давайте, больше не будем об этом. — Ну, что ж. Не будем, так не будем. Сергей Леонидович привлек ее к себе и крепко обнял. — Ладно, ты мне скажи, понравился мой сюрприз? Он чуть прищурился, глядя Катерине в глаза. — Очень, — кивнула она. — Колье великолепно. Я никогда не видела таких крупных бриллиантов. Только, Сергей Леонидович, я же просила… Зачем вы тратились? — Катя-Катя… Деньги — это всего лишь бумажки. Но если эти бумажки могут сделать дорогую мне женщину хоть немного счастливее, считай, что свою роль они выполнили. Строгов усмехнулся, а Катя вспомнила, как в самом начале их непростых отношений, он сравнил ее с не ограненным алмазом. Память подбросила яркую картинку — изысканная обстановка римского палаццо, приглушенный свет настенных бра, подлинники итальянских мастеров на стенах и сидящий в кресле мужчина. Она покосилась на патрона. Сейчас, в свете луны, он выглядел спокойным и мягким, а тогда… Тогда он казался ей исчадием ада. Монстром. Демоном. И этому демону нужна была ее душа. Ее сущность. Ее жизнь. Господи, как же она его боялась. А он… Он сделал все, чтобы преодолеть этот ее страх. Чтобы вытащить из той скорлупы, в которой она прятала свои эмоции. Чтобы заставить ее раскрыться и отпустить своих внутренних демонов. И ему это удалось. Катя на всю жизнь запомнила тот вечер. — Посмотри сюда, Терри… Он не приказывал, он просил. Она подошла ближе. И увидела на раскрытой ладони Строгова невзрачные сероватые камни. — Знаешь, что это? Сергей Леонидович смотрел на нее пристально, серьезно, и она потерялась под взглядом его стальных глаз. |