Онлайн книга «Аббатство Теней»
— Через минуту, — сказал я. Секунду он еще смотрел мне в глаза. Ровно настолько, чтобы дать понять: он знает, что я лгу. Потом повернулся и направился к толпе вокруг костра. Я нашел низкую плиту, чтобы присесть на нее, и некоторое время наблюдал за всеми, чувствуя себя шпионом и задаваясь вопросом, почему я уже не покинул аббатство. Несколько младших учеников аббатства умоляли Турнама позволить им потусоваться с ним и остальными. Берабеск демонстративно оценивал по очереди каждого из них, но было ясно, что он собирается сказать: «Да». Там было и несколько монахов — мужчин и женщин, чьи строгие черные одежды явно не соответствовали их пьяному поведению. Наблюдать, как религиозные аскеты целуются друг с другом — в этом есть нечто выбивающее из колеи. — Что, к дьяволу, это за место такое? — вслух спросил я. — Воистину темное и ужасное, — сказала Диадера, подойдя ко мне сзади. Очевидно, я не был на пике своей наблюдательности, потому что она застала меня врасплох, хотя я пытался высмотреть ее с тех пор, как пришел. Она протянула мне кожаную фляжку и велела: — Пей. Мне никогда не нравилось, когда мне говорят, что делать, поэтому я попытался вернуть ей фляжку. — Нет, если в ней то, из-за чего остальные ведут себя как дураки. Она сделала глоток из фляжки, потом снова швырнула ее мне, заставив поймать. — Нет. — Я уже сказал тебе, я не… Она взяла меня за руку, прислонилась к моему плечу и свободной рукой указала на толпу у костра. — Ты поступаешь мудро, противясь моему предложению, о юный меткий маг. Посмотри, какие грязные и кощунственные поступки совершают эти потенциальные демоны. Насмешливый тон расходился с ее удивительно убедительной официальной речью: — Стань свидетелем гнусной наглости, с которой они решили не только пострадать от болезни собственного изготовления — той, которая, несомненно, уничтожит их, если некий прекрасный маг джен-теп не доберется до них первым, — но и сговорились также ухватить краткие обрывки утешения на пути к своей законной погибели. — Смешно. Ты не боишься отряда, который сюда придет? Она перестала лицедействовать: — Мне страшно, Келлен. Нам всем страшно. Вот почему все здесь, кроме тебя, делают единственную разумную вещь в такой ситуации. Она прижала фляжку к моему животу. — Пей. Я открыл пробку большим пальцем и откинулся назад, чтобы выяснить, что такого волшебного в этой штуке. Вкус теплого персика проскользнул в мое горло, сперва гладко, а после шарахнув с такой силой, что я упал бы на задницу, если бы не был так решительно настроен не опозориться перед Диадерой. — Ну? — спросила она. — Неудержимое стремление к разнузданности еще не овладело тобой? Я сделал еще глоток, прежде чем сказать: — Прекрасно. Я понял. Я идиот. Она взяла у меня фляжку, наклонилась и прошептала мне на ухо: — Нет, ты просто очень грустный мальчик, которому очень нужно научиться веселиться. — Может, ты забыла, но мой друг мертв, и военный отряд, возглавляемый моим отцом, идет, чтобы убить всех этих людей! Может, сейчас не самое лучшее время для… — Сейчас как раз самое время для такого, — сказала она, не уступая ни на дюйм, и кивнула в сторону остальных. — Думаешь, они ведут себя ребячески и безответственно? Еще до того, как мы вернулись в аббатство, все мы были уверены, что умрем от рук этого сумасшедшего Тасдиема. Нет. Хуже того. Ты хоть представляешь, что он сделал бы с нами, если бы ты его не одурачил? Вообще-то я понятия не имел, что намеревался сделать Тасдием, но мог себе представить: его намерения были не из приятных. Диадера постучала пальцем по своим теневым веснушкам на щеках. — Как нам жить с этой болезнью, Келлен, сражаясь каждый день, чтобы удержать наши души, когда даже аббат заставляет нас идти и рисковать жизнью, защищая тех невинных, честных людей, которые хотят видеть нас мертвыми? — Я не имел в виду… Я оторвал ее пальцы от своей руки. Они болезненно впились в мышцы. — Слушай, прости, хорошо? Я просто не привык ко всему этому. За костром черные ленты Турнама удерживали Гхиллу высоко в воздухе, пока она угощала остальных какой-то историей о призраке. Наконец, он поставил ее на землю, и Гхилла игриво ударила его по руке, прежде чем убежать к младшим. Женщина в монашеском одеянии подошла, обняла Турнама и прижалась губами к его губам. — Это всего лишь поцелуи, Келлен, — прошептала мне на ухо Диадера. — Неужели они тебя так беспокоят? Я забрал у нее фляжку и снова выпил, в основном потому, что не знал, что сказать. В конце концов я выдал: — Честно говоря, мне плевать. — Лгун. Она положила руки мне на грудь. Каждый мой нерв воспламенился, молча умоляя не отводить их. — Я чувствую напряжение твоих мускулов, — сказала она. — Наблюдать, как другие веселятся, видеть, как люди позволяют себе расслабиться — это действительно тебя беспокоит, не так ли? Казалась, ей искренне интересно. Фериус Перфекс, одна из лучших лгуний, которых я когда-либо встречал (в основном потому, что она умела врать, даже не говоря неправды), научила меня «освященному временем искусству болтовни». Поэтому я не то чтобы не мог придумать, как уйти от ответа. Но она также предупредила, что, хотя иногда необходимо обманывать других, аргоси никогда, никогда не обманывают самих себя. — Мы разберемся с этим, Келлен, — сказала Диадера, ошибочно приняв мои колебания за беспокойство о Мосте Заклинаний. Она наклонилась ко мне: — Ты, я, остальные… Мы найдем способ не пропустить отряд. — Какая от меня будет польза? Я не инспиритор, как ты, и не алакратист, как Сутарей. Все способности, какими я мог обладать, бабушка заперла внутри меня, когда обручила меня с Тенью. — И что? — Она повернула меня лицом к себе. — Разве ты не изгой? — Какое это имеет отношение к делу? — Я часто слышала, что изгои хорошо умеют взламывать замки. Диадера протянула руку и обвела пальцем черные линии вокруг моего левого глаза. — Ты просто должен выяснить, как повернуть диски. А пока… Ее рука скользнула вниз по моей щеке, плечу, руке. Ее пальцы переплелись с моими. — Поцелуи — неплохой способ скоротать время. Несколько темных веснушек поднялись с ее лица и затанцевали в воздухе между нами. — Говорят, физическое влечение тех, кто настроен на одну и ту же эфирную грань, может быть удивительно сильным. Отсвет костра сверкнул на ее губах. Я почуял запах ее дыхания — намек на вино и гвоздику после выпивки. Ее щеки без веснушек были бледными, а зеленые глаза казались ярче, чем обычно. |