Онлайн книга «Холодное сердце. Закрой все чувства на замок: другая история Анны и Эльзы»
|
Горан скрестил руки на груди: – Нет льда – нет товара. – Но мы же раньше так делали! – воскликнул Кристоф, теряя самообладание. – Войдите в положение!.. – Не сегодня. – Похоже, Горан твердо собрался стоять на своем. – Этот лед мне нужен был позарез. – Горан, может, я помогу? Как насчет улиток с кори... – встряла было Анна, но Кристоф так и зыркнул на нее сверху вниз: – Ну-ка посторонись, пока я разберусь с этим жуликом. У Горана сузились глаза, осанка гордо выпрямилась. Анна никогда раньше не замечала, какой он вообще-то высокий. Ростом он оказался еще больше, чем Кристоф. – Как ты меня назвал? Кристоф стоял с ним нос к носу. – Я сказал... Анна прыгнула вперед и протиснулась между ними. – Так, кажется, это я во всем виновата! Горан, тебе нужен лед, а ему – ледоруб, чтобы добыть лед. Может, договоримся? – Без тебя обойдемся! – гаркнул Кристоф. – Ты-то вряд ли, – огрызнулся Горан. – Горан, запиши морковки и ледоруб на мой счет, – твердо продолжала Анна. – Я принесу улиток с корицей, чтобы загладить ситуацию, а тут и Кристоф поспеет с новым куском льда. – Она перевела взгляд с одного спорщика на другого. – Все согласны? Горан молча протянул Анне связку моркови, затем ненадолго исчез в своей лавке и вернулся с новеньким ледорубом в руке. Анна улыбнулась Кристофу, довольная собой, но тот еще больше насупился. – Не нужны мне чужие подачки, – буркнул он. – Никакие это не подачки. Ты же отплатишь Горану льдом. И если хочешь – можешь отблагодарить льдом и меня, тем более что ты знаешь, где меня найти. – Она разделила связку моркови на две, протянула Кристофу половину и напоследок потрепала оленя по холке. – Пока, Свен! – С этими словами она помчалась домой. Почему-то у нее было такое чувство, будто с Кристофом они еще встретятся. Однако пора приниматься за торт. Чем быстрее она с этим покончит, тем скорее приступит к важному разговору. Она уже принялась перебирать в памяти нужные пропорции, как вдруг в комнату вошли родители, на ходу продолжая начатый разговор. – Ничего не изменилось, Йохан. Три года прошло! Может, и вообще никогда не изменится. А ей полагается знать правду, – говорила мама. – Кому полагается? – встряла Анна, поспешно собирая миски и ложки. – Вам полагается отдыхать в гостиной! А теперь вы мне весь сюрприз испортили. – Она все пыталась шутить, но вид у родителей был смущенный. – Что такое? Вы что, говорили обо мне? Папа с мамой переглянулись. Явно испытывая неловкость, папа заговорил: – И не знаем, как тебе сказать, медвежонок, да еще так, чтоб перед лучшим другом семьи не оказаться, понимаешь, предателями... «Другом семьи? Предателями?» – Это ты о Фрее? – сразу спросила Анна. Мама кивнула: – Так и есть. Она мне всегда была и остается лучшим другом. – Понятное дело, – согласилась Анна. Мама так и не оправилась в полной мере после гибели Фреи, да и Анна не смогла до конца это пережить. – Я тоже о ней все время думаю. – Правда? – удивился папа. – Конечно. Наверно, поэтому и собралась сегодня печь вам этот морковный торт. Мне тоже нужно вам кое-что сказать, но вы тут начали про какое-то предательство, и мне теперь не по себе... Мама дотронулась до ее плеча: – Мы не хотели тебя напугать, дочуня. Просто обсуждали тут с твоим папой кое-что... – Вот уже три года обсуждаем, – буркнул папа себе под нос. – И больше не хотим держать тебя в неведении, – докончила мама. – Все немного сложно. – Мы обещали кое-что Фрее, – пояснил папа. – Но и заставлять тебя жить всю жизнь, не зная правды, тоже не хотим. У Анны от удивления округлились глаза: – Так вы и в самом деле обо мне?.. И о Фрее... Голос папы прозвучал так сдавленно, как будто ему не то что говорить – дышать было трудно. – И да, и нет. Анна начинала серьезно волноваться: – Да о чем, в конце концов, речь? – Я ее знала гораздо дольше, чем ты, Йохан, – сказала мать отцу. -– Если это проклятие никогда не спадет, она... – Проклятие?! – Анна уронила руку, одна из мисок полетела на пол и разбилась вдребезги. Папа схватил метлу, висевшую на крючке в углу, и принялся усердно сгребать в кучу осколки. – Ой, простите! – смутилась Анна. – Я думала, проклятия – это что-то выдуманное, несуществующее... разве нет? Мама в нерешительности оглянулась на папу. – Ну, то есть я не имела в виду прямо проклятие... Это просто слово такое. – Слово для чего-то, чего не существует, – уточнила Анна. Но мама снова обратилась к отцу и продолжила: – Йохан, если все так пойдет и дальше, она так и будет жить, совершенно не зная, что там где-то у нее есть еще одна семья. Папа застыл с метлой в руках. – А мы ей не семья, Томалли? – мягко возразил он. – Что путного выйдет из того, что мы скажем? Она не же сможет ничего поменять. Да и кто ей поверит? На глазах у мамы навернулись слезы. – Да, тут ты прав. Я, конечно, своей доченьке зла не желаю, но все-таки уносить с собой в могилу эту тайну тоже не хочу. Анна перестала вообще что-либо понимать. – Вы говорите о моих настоящих родителях? Глубокая складка рассекла мамин лоб. – Э-э, в целом, да... – И Фрея их знала? – продолжала гадать Анна. Ей давно приходило это на ум. Фрея прочно входила в ее жизнь с самого раннего детства; возможно, ей было известно об их семье больше, чем самой Анне. В комнате повисла тишина, все трое молча уставились друг на друга. – Это ничего, – наконец проговорила Анна. – Если вы знаете тех, кто произвел меня на свет, и не хотите говорить мне, кто они, я пойму. Да и потом, какая разница. – Она протянула к ним руки. – Вы были и остаетесь лучшими родителями, каких только можно желать. Папа с мамой одновременно бросились к ней с распростертыми объятиями. Это у них было семейное: очень уж они любили обниматься. И еще вдоволь похохотать. Анна прижалась к ним обоим и замерла, не желая их от себя отпускать. Наконец папа отстранился и заглянул ей в лицо; в его глазах стояли слезы. – Медвежонок, маме хочется рассказать тебе кое- что важное, только все это не наши с ней тайны, а чужие, вот в чем штука. Ты уж это учти. – Учту обязательно, но мне тоже нужно рассказать вам кое-что важное. – Никакого торта она не приготовила, но раз они первые завели откровенный разговор, то сейчас самое время. – К тому же мое дело тоже в некотором роде касается Фреи, – подумав, добавила она. |