Книга Ваш муж мертв, страница 51 – Джейн Корри

Отец резко поставил бутылку на стол – так, что пена полилась из горлышка на его толстые, грубые руки.

– Ты слишком молода, дочка, и не можешь помнить забастовки. Полицейские тогда вели себя как ублюдки. И тюремщики тоже гнобили тех бедных ребят, которых упекли за решетку. Мы все это слишком хорошо помним. Как я могу одобрить, чтобы ты стала одной из них? Да тебя же линчуют люди, которые тут живут, – так же, как и меня самого!

После той гневной вспышки отца я почти решила отказаться от своей затеи. Однако неделю спустя все равно отправилась на собеседование. Почему-то мне казалось, что его должны были устроить в тюрьме, но на самом деле все проходило в большом государственном учреждении в центре Лондона. «Будьте готовы принять участие в ролевой игре и выполнить письменное задание по английскому и математике», – было сказано в информационном письме.

– Я слышала, что они приглашают сюда специальных актеров, – сказала одна из девушек, пришедших на собеседование, когда мы все сидели в коридоре, дожидаясь своей очереди. – Один мой знакомый устраивался сюда в прошлом году, и он рассказывал, что запаниковал, когда на него набросился с кулаками такой вот актер.

– У нас в школе, – не смогла удержаться я, – приходилось учиться давать отпор.

Все посмотрели на меня.

– А я больше всего боюсь письменных заданий, – сказала другая девушка. – В последний раз решала математику на выпускных экзаменах в школе.

– Между прочим, нас и не возьмут сразу на работу надзирателями. Сначала нужно пройти шестимесячное обучение. Мы должны…

– Вики Смит.

Я подскочила со своего места, едва женщина с папкой-планшетом назвала мое имя, и проследовала за ней в комнату для собеседования. По одну сторону стола сидели трое мужчин. Женщина присоединилась к ним.

Интересно, кто из них актер? Или часть с актерами будет позже? И что там насчет письменного теста?

Один из мужчин подался вперед.

– Расскажите нам о себе, Вики.

– Что именно нужно рассказать? – растерянно спросила я.

– Что вы за человек? Как вы можете охарактеризовать свою личность?

Если сомневаешься – говори правду. Так всегда повторял отец.

– Что ж, я не глупа.

– Почему вы так считаете?

– Я получила диплом с отличием по истории.

– Вы полагаете, это может служить показателем интеллекта?

– В определенной степени, да.

– Хорошо, продолжайте.

– Я хочу помогать людям.

Мне показалось, или кто-то из них в этот момент действительно закатил глаза?

– Я помогала женщине-иммигрантке учить английский и еще… я ездила с ней в тюрьму, когда арестовали ее племянника.

Женщина, сидевшая за столом, с интересом на меня посмотрела.

– А зачем?

– Ей тогда очень нужна была помощь.

– Вам удалось ей помочь?

Я вспомнила бедную миссис Прасад, которая была безутешна после суда.

– Не то чтобы удалось.

– В таком случае нельзя сказать, что вы принесли много пользы людям?

– Возможно. Но это лучше, чем вообще не пытаться.

– Какое ваше самое большое достижение, Вики? – это опять заговорил первый мужчина. – Разумеется, помимо вашего диплома с отличием. – Последние слова он произнес весьма саркастическим тоном.

– Арест Билли Джонса.

Зачем, черт возьми, я это сказала?

– А кто такой этот Билли Джонс? – спросила женщина.

– Это один парень из нашей школы, который стал наркоманом и убил человека. Полиция опубликовала его фоторобот. Но никто из наших не захотел его сдавать. А я сообщила о нем в полицию – но только так, чтобы они потом не раскрывали меня.

– Это был довольно смелый поступок, – заметил один из мужчин.

– Я никому об этом не рассказывала. – Я чувствую, что у меня начинает кружиться голова. – В тех местах, откуда я родом, для людей очень важно держаться друг друга. Мой отец, как и все остальные, знал, что совершил этот парень. Но все считали, что если его выдадут, это будет позором для города.

– Но почему тогда вы это сделали?

– Потому что я считала это правильным.

– Вы не боялись, что о вашем поступке станет известно?

– Конечно же, боялась! Если бы его приятели об этом узнали, они бы меня убили. Но я просто не могла тогда остаться в стороне и жалеть потом об этом всю жизнь. Ведь тот, убитый человек… у него остались жена и четверо детей.

Первый мужчина – из тех, что сидели за столом, – откинулся на спинку стула и посмотрел на меня.

– Вы привлекательная девушка. Как вам кажется, не будет ли это проблемой при работе в мужской тюрьме?

Я вспыхнула от возмущения.

– Мой отец – член профсоюза. Моя мама умерла, когда я была маленькой, и я привыкла к тому, что нужно уметь постоять за себя. И вообще мне кажется, что подобные вопросы в наше время задавать некорректно. Это сексизм.

– Что ж, спасибо. – Женщина что-то яростно строчила в своем блокноте. – Думаю, этого достаточно.

Спустя полтора месяца, вернувшись домой из «Макдоналдса», где мне приходилось временно подрабатывать, чтобы оплачивать съемную комнату, я обнаружила в почтовом ящике официальный конверт.

Моя кандидатура была одобрена для работы в исправительных учреждениях.

Наступил день распорядительного заседания по моему делу.

В первые годы моей работы тюремным надзирателем мне часто доводилось сопровождать подсудимых в суд. Каждый раз меня поражало то, как быстро все происходило. Стороны обвинения и защиты излагают свои доводы, и судья принимает решение – одобрить или отклонить освобождение под залог, причем делается это с такой легкостью, будто речь идет о выборе сэндвича – с сыром и маринованным огурчиком или с ветчиной и горчицей.

Судья на этом заседании – женщина. Отправит ли она меня в следственный изолятор или отпустит домой на определенных условиях? Судья с интересом смотрит на меня, когда я произношу заявление о своей невиновности.

О Боже. Неужели это все происходит со мной? В отчаянии я пытаюсь смотреть только на своего адвоката, которую Пенни назначила представлять меня в суде: она выглядит очень уверенно в своем темно-синем костюме и с элегантной стрижкой.

– Подсудимая была в прошлом начальницей тюрьмы.

Судья смотрит на меня с еще большим интересом.

– Вот как?

Мои щеки вспыхивают от стыда. Прежде я уже почувствовала скрытое злорадство, исходившее от сопровождавших меня надзирателей, – очевидно, им было приятно осознавать, что кто-то из их начальства оказался в такой ситуации. В моей прежней профессии очень много зависти – особенно в том, что касается карьерного продвижения.