Книга Ящер страсти из бухты грусти, страница 22 – Кристофер Мур

– И ты опасаешься, что можешь совершить что-нибудь... импульсивное?

Хлоя снова превратилась в циничного готического романтика:

– Если вы имеете в виду, что я буду трепать себе мохнатку на работе, доктор Риордан, то да, опасаюсь. А вы не можете мне еще чего-нибудь прописать?

Ну вот, на тебе. Раньше задача именно так бы и решилась – поднять “прозак” до восемнадцати миллиграммов, что примерно в четыре раза больше дозы обычного депрессивного пациента, и пусть побочные эффекты сниженного либидо делают свое дело. Таким методом Вэл пользовалась, когда еще в интернатуре лечила одного нимфомана, и результат оказался превосходным. А теперь как? К рукам кухонные варежки липкой лентой примотать? Хуже печатать от этого она не станет, хуже и так некуда, а вот больные начнут коситься.

– Хлоя, мастурбация – совершенно естественная вещь. Занимаются ею все без исключения. Но понятно, что всему свое время и место. Возможно, тебе следует сократить частоту актов. Позволяй себе мастурбировать только в награду за то, что сумела сдержать позыв.

Хлоя изменилась в лице:

– Сократить? Да мне домой страшно ехать. У меня в машине ручная передача, и нужны обе руки. Но, боюсь, ничего не выйдет. А вы можете прописать такой пластырь, вроде как от курения дают?

– Пластырь? – Вэл едва не расхохоталась, представив себе очередь в аптеку, где все подергиваются и стонут, – очередь за пластырем от оргазма. После такого героин покажется просто Мишками Гамми. – Нет, такого пластыря нет, Хлоя. Придется просто держать себя в руках. У меня складывается ощущение, что таков один из побочных эффектов твоего курса. Через день-другой должно пройти. И завтра расскажешь мне побольше о своих эротических сновидениях, договорились?

Хлоя встала, явно не удовлетворенная помощью терапевта, вернее – полным ее отсутствием.

– Я попробую. – Она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.

Вэл уронила голову на стол. Господи ты боже мой, ну почему я не занялась патологией? Это же такое мирное занятие – сидишь себе, кипятишь мензурки с мочой и культурами вирусов. Ни психов. Ни стресса. Ладно, бывает, подцепишь какую-нибудь сибирскую язву, но, по крайней мере, половая жизнь посторонних остается у них в спальнях и бульварных газетах, как и полагается.

Перед глазами у нее встали Мартин и Лисбет Лудер – обоим далеко за семьдесят, с 1958 года друг с другом не разговаривают (почему, собственно, и обратились к ней за консультацией), а сегодня пришли и полчаса вываливали на нее подробности половых извращений, которыми занимались всю прошлую ночь с двух часов. Вэл наглядно это себе представила: вся эта иссохшая морщинистая плоть неистово трется друг о друга, и вдруг вспыхивает пламя, точно какой-то гигантский космический бойскаут решил трением двух стариков добыть огонь. Но хуже всего – абсолютно самое ужасное из всего, что могло случиться, – ее их рассказ возбудил. Сегодня между сеансами ей вообще четыре раза трусики менять пришлось.

Вэл решила налить себе изрядный стакан бренди и устроиться на весь вечер перед телевизором, но поняла, что это не поможет. Батарейки – ей нужны четыре пальчиковые батарейки, причем – немедленно. А потом надо будет порыться в ящиках комода с бельем и отыскать своего давно забытого друга. Только бы он еще работал.

Уже давно стемнело, а Молли по-прежнему смотрела в щель между шторами на трейлер, сожравший мальчишку. Когда ты с приветом, думала она, единственная проблема в том, что не всегда соображаешь, что ты с приветом. Иногда ведь чувствуешь себя совершенно в своем уме – просто по соседству на пустыре свернулся калачиком дракон в форме трейлера. Нет, конечно, – она отнюдь не была готова выйти и объявить об этом миру: какой бы нормальной ты себя ни чувствовала, некоторые вещи миру лучше не знать. Вот она и наблюдала, так и не сняв костюма Малютки-Воительницы, надеясь, что кто-нибудь придет и тоже заметит. И около восьми часов вечера кто-то пришел.

Она увидела, как от одного трейлера к другому ходит Теофилус Кроу. Появился он в двух домиках от нее, постучался, в дверях перекинулся с мистером Моралесом парой слов и направился к дракону.

У Молли сердце рвалось на части. Тео ей нравился. Правда, он пару раз-таки сдавал ее в окружную больницу, но всегда относился к ней хорошо: даже предупредил ее как-то, что один парень в комнате отдыха жульничает, когда играет в “парчизи” [13] , – глотает фишки.

Когда Тео уже поднял свой черный мобильник, чтобы постучать в дверь дракона, Молли увидела, как глаза по обе стороны пасти медленно приоткрылись, и выглянули кошачьи зрачки. Тео их не заметил. Он разглядывал собственные башмаки.

Она откинула алюминиевую раму и закричала:

– Их нет дома!

Констебль повернулся к Молли.

– Секундочку, – сказала она.

Выскочив на улицу, она остановилась так, чтобы Тео смог ее увидеть.

– Их дома нету. Зайди-ка сюда на секундочку, – повторила она.

Тео сунул мобильник под ремень.

– Молли, ну как ты?

– Отлично, отлично. Мне нужно с тобой поговорить, ничего? Сюда иди, ладно? – Ей не хотелось ему ничего объяснять. А что если глаз там нет? Что если это просто трейлер? Сердце у нее и ёкнуть не успеет, как ее упрячут в окружную.

– Так их, значит, дома нет? – спросил Тео, ткнув через плечо в сторону дракона. Теперь он смотрел на нее, изо всех сил стараясь не разглядывать. По его физиономии гуляла дурацкая ухмылка – мальчишка перед тем, как его слопали, точно так же ухмылялся.

– Не-а, и весь день не было.

– А меч тебе зачем?

Ох, черт! Она совсем забыла, что, выскакивая из дома, прихватила палаш.

– Да я там рагу готовила. Овощи крошила.

– Подходящий инструмент.

– Стебли брокколи. – Как будто это все объясняло. Теперь он смотрел на кожаное бикини, и она заметила, как его взгляд остановился на шраме у нее над грудью и метнулся прочь. Молли прикрыла шрам рукой. – Это один из старых костюмов Кендры. Остальная одежда в сушилке.

– Понятно. Слушай, ты ведь “Таймс” не выписываешь, правда?

– Не-а. А что?

– Парнишка, который ее разносит, Мики Плоцник, сегодня утром уехал на маршрут, и никто его с тех пор не видел. Похоже, последнюю газету он доставил твоим соседям. Ты его случайно не видела?

– Лет десяти, светлые волосы, на роликах? Шкодливый такой?

– Он самый.

– Не-а, не видела. – Она заметила, как драконьи глаза за спиной Тео закрылись, и с облегчением выдохнула.

– Ты что-то напряженная, Молли. У тебя все хорошо?

– Все прекрасно, у меня просто рагу пригорает. Ты есть хочешь?