Онлайн книга «Цена ошибки»
|
– Поднять ракету! Первый номер нажал тумблер на пульте, и шеститонная махина медленно поползла вверх. Борис с удивлением увидел, что от соседней установки его расчет не отстал. Резкий стук ударил всем по нервам. – Разъем Ш39 сработал, лючок закрылся! – весело крикнул пятый номер. «Уф, – подумал Борис, – это всего-то вышел из контакта разъем системы управления, а чего пятый такой радостный? Хотя понятно с чего, мехводам теперь делать нечего – до самого пуска. До ПУСКА! Неужели дойдет до ЭТОГО? А Оксана, она же тоже ничего не знает? И работает на оборонном заводе в самом Киеве. Основная цель для “Атласа” или “Полариса”. Конечно, на заводе есть убежище, да только поможет ли оно? Все, успокоился, и так НРНР уже глазом косится, неужели заметно, как я мандражу? Кстати, как у него дела?» Но сразу подойти к нему Борис не смог. Дождавшись, когда ракета поднимется на семьдесят градусов, он протер контрольные площадки на ракете и лично установил на них магнитные уровни из комплекта 8Ш18, после чего контролировал по уровню подход ракеты к вертикали. И только после этого он подошел к расчету наведения, уже установившему вешки и теодолит. – Как дела? – тихо спросил он у НРНР. НРНР, старшина Георгий Негруца, тридцатипятилетний молдаванин, старожил сто пятьдесят девятой бригады, так же тихо ответил: – Нормально, приборы стоят, все выверено. Угол на теодолите проверишь? Ты хорошо командуешь, в прошлом году при Хрущеве пуски делали, еще не так тряслись. Только… – Только тогда у вас ракета не с ядерной бэче была. И вы были в КапЯре, а не возле ФРГ? – Да. Но ты не думай, лейтенант, что тебе одному страшно. Всем страшно, только дураки не боятся. Но дураков в ракетные войска не берут. – Ракета поднята! Доклад первого номера вернул их в реальность из тихого разговора. «Так, – подумал Борис, – всем страшно, все боятся. Не думай, что ты такой особенный». – Ослабить захваты! – скомандовал он. Настала самая ответственная часть подъема. Если вдруг окажется, что ракета стоит с наклоном, то, когда первый номер начнет опускать стрелу, она просто вырвет ветровые болты и упадет на расчет. На него. С тремя тоннами азотной кислоты, с почти тонной горючего, которое похлеще керосина. И с ядерной боевой частью в триста килотонн. Борис невольно поежился. «Какого хрена! – вдруг обозлился он на себя. – Я же сам проверял стол и смотрел на кренометр! И сам устанавливал магнитные уровни, вот же они, передо мной! И вроде ракета не прилегла ни к захватам, ни к стреле». – Развести захваты! Отвести стрелу! «Ну точно, что я трясусь все время! Стоит себе спокойненько. Вот, мля, и стояла бы себе так». – Опустить стрелу! Первый номер щелкнул тумблером, стрела пошла вниз. – Ракету в вертикаль! Первый и четвертый номера при помощи начальника расчета наведения стали регулировать три домкрата опор стола под стабилизаторами ракеты. – Есть вертикаль! – Ввернуть ветровые болты до отказа и ослабить на полоборота. Законтрить тарели! Борис подошел к стабилизаторам ракеты, чтобы с помощью ключа лично проконтролировать надежность законтривания тарелей. Потом метнулся в кабину к старшему оператору. Так, ключ «генеральные испытания – боевое положение» стоит в положении ГИ. – Провести ГИ! – Есть провести генеральные испытания! – ответил заскучавший было старший оператор. – ГИ норма! Гироскопы зааретированы! – через недолгое время прозвучал доклад старшего оператора. – Навести ракету! НРНР уже закрепил к ракете угломер. Не дожидаясь конца команды, первый и четвертый номера, повинуясь жестам НРНР, начали крутить стол с ракетой вокруг вертикальной оси все теми же стальными стяжками. Негруца на угломере стал ловить марку теодолита. Теперь в основном пошла работа старшего оператора. – Схему в боевое! – Есть схема в боевом! – Подготовить к выстрелу систему АПР! [5] – АПР готова! – Ввести высоту! – Высота введена! – отрапортовал СО. – Какая? – тихо спросил Борис. – Низкий воздушный. Кому-то мало не покажется… – так же тихо ответил оператор. – Ракета наведена! – Это уже Негруца. «Быстро он, – подумал Борис. – Так мы и норматив на “отлично” перекроем». Он уже успокоился. «Делай что должно и пусть будет что будет – так, кажется, сказал кто-то древний. М-да, древний. А что если сегодня история Земли закончится? На фиг, не заводись. Ты действительно должен делать то, что должен». А должен он сейчас проконтролировать, что оператор правильно установил количество импульсов на счетчике импульсов СИ1 (по красной оцифровке) пульта 2В12. – Ввести дальность! – скомандовал он оператору и пошел к угломеру проверять углы наведения. «Угол… все так, как на карточке». – Дальность введена! – отрапортовал старший оператор. Борис метнулся обратно к нему в кабину. «Да, СИ1 показывает 0, а на циферблатах СИ2 – треть от заданного числа (по черной оцифровке) на карточке. Число большое, это под триста километров получается. И угол наведения у Негруцы двести пятьдесят с гаком. Ни хрена себе, мы и в самом деле за Гамбург стрелять собрались!» Он хотел подбежать к машине управления, но капитан уже сам вышел к нему. – Товарищ капитан! Пусковая установка в готовности номер один! – внезапно пересохшим голосом крикнул он, протягивая ему карточку полетного задания. – Отлично, лейтенант! Меньше тринадцати минут, ты перекрыл норматив. Батарее оставаться в готовности номер один, ждать команды! Расчетам завтракать сухпаем на своих местах! После завтрака отрыть щели для укрытия личного состава! Через полчаса к капитану подошел, прихрамывая, пожилой немец. – Герр гауптман, битте, – он протянул капитану небольшой листок. – Что это? – спросил Живодеров. – Dies ist Rechnung fur Kohle. Это есть счет… за Kohle. Ваш унтерофицир требоваль дым… des Rohres, – он показал на трубу. – А, вы просите оплатить уголь? Для дыма? Я могу написать расписку, мой командир поставит печать, позже, днем. Ферштейн? – Я, я, – закивал немец. – Vereinbaren [6]. – Потом замялся, но все же спросил, не глядя капитану в глаза: – Герр гауптман, sagen Sie mir [7], это война? |