Книга Улей, страница 56 – Соня Фрейм

Позже его посетила еще одна догадка.

Он стал налагать один символ на другой. В появившихся комбинациях открывались закономерности начертания, через которые он постигал структуру языка.

Эти боги говорили не через знаки.

Они говорили через то, что проявлялось между ними.

Отдаленное сходство с древними письменами людей значило лишь, что человек перенял эти знания от богов. Он упростил их и вложил в них собственный смысл.

Мирра расшифровала краеугольные понятия. Винсент вновь возвращался к ее результатам, которые использовались в паранормальных экспериментах:

Она исписала этими комбинациями все стены в подвале, а также цепи и ключи. Знаки могут менять реальность и служить выполнению конкретных задач.

Рука коснулась собственной груди, где были начертаны трезубец, треугольники и что-то типа солнца. Она и его пометила божественной письменностью и так оживила. Но должно быть что-то помимо этого.

Винсент исписал столько страниц, но ничто не менялось. Символы надо как-то активировать.

Спустя еще пару дней он обнаружил, что элементы располагаются в определенном порядке и могут комбинироваться только с какой-то одной группой элементов. Это были новые закономерности.

Как ребенок, научившийся читать по слогам, Винсент понемногу начал постигать тайны богов. И однажды стал видеть целиком историю создания мира людей.

Пчелы возникли из Хаоса и стали строить. Их задача – создать как можно больше жизнеспособного пространства, пока Хаос не исчезнет. Тогда закончится и их труд. Они опыляют пустоту золотом, превращая ее в медоносное поле.

В символах разыгрывался маленький театр. Линии превращались в фигуры, фигуры – в ландшафты. Язык на теле Королевы был живым. Бесконечная, уходящая вглубь графическая история, которая постоянно менялась в зависимости от того, как располагать символы: по вертикали, горизонтали или диагонали.

Оса. Трезубец. Стена. Копье. Оса. Линии расширяются и разбрызгиваются, как капли крови.

Вслед за пчелами из Хаоса вышли другие. Они не строили, а ели. И так снедали самих Пчел и селились в их гнездах. Это были Осы.

Линии превращались в кресты, а кресты – в дороги.

Тогда Пчелы, которых пока было больше, начали строить стены, и появился лабиринт миров.

Копье, трезубец, круги, расходящиеся поверх символов.

Входы и выходы закрыл Великий Страж, созданный из тел многочисленных погибших Пчел. Ничто не умирает навсегда в этом мире. Оно живет дальше, вечно, в другой форме.

Погибшие Пчелы – это метафора умерших богов, понял Винсент. Страж, эта жуткая статуя на Перекрестке миров, создан из их костей и плоти. Страж не живой, а мертвый. Мертвого нельзя убить снова: он неуязвим.

Чаши: полные, пустые, полные. Кресты. Треугольники.

Пчелы запустили Колесо, и оно закрутилось. Так появилась первая жизнь. Началась первая причина, за которой возникло первое следствие.

Боги инициировали ритуал, создавший жизнь.

Пчелы опыляли миры и принесли с Перекрестка Другого. Другой возник из пылинки, но стал выше и сильнее. Все в мире – жизнь, даже пыль.

Боги принесли в мир еще какую-то форму жизни, судя по всему… Пальцы Винсента были испачканы чернилами из мажущей ручки, но он не мог остановиться, продолжая перерисовывать символы в нужном порядке и читая дальнейшую историю создания.

Другой рос и пожинал плоды. Другой хотел от Пчел большего.

Чаши пустеют.

Но Пчелы не могут давать мед бесконечно. Они оставили Другого в созданном ими Саду.

Винсент интуитивно провел диагональную линию, дробя символы наискосок. Перед ним предстали новые знаки: незавершенный треугольник, гора.

Пчелы улетели за зеленые холмы, в свое королевство.

Круг, полумесяцы… Линии, кресты, чаши. Пчела между тремя фазами Луны. Растущая Луна, полная Луна, убывающая Луна. Согнутая линия. Крест.

Одна из Пчел осталась в Саду и пообещала смотреть за Другим. Но предала свой род. Она принесла себя в жертву, отдав части себя Другим.

Кто-то из богов умер здесь. Это опять ритуал.

Винсент нахмурился. Концепция трех фаз Луны. Перед его глазами они сложились в один символ, в который была вписана Пчела.

Три лика.

Один виден при новой Луне, другой – в полнолуние, третий – при убывающей Луне. Три лика, всегда обновляющихся.

Триединое божество. Трехликое божество. Фазы Луны – стадии взросления женщины.

Три ипостаси: Дева, Мать, Старуха.

Три Луны, три богини, мертвые не умирают, они живут дальше в новом виде. Мертвая Пчела стала жить в трех Других, отдавших себя служению. Через ее останки Пчелы всегда знали, что происходит в их Саду.

Винсент убрал со лба непослушную прядь волос и выдохнул. Вот как появились первые медиумы.

Чаша полная – чаша пустая – чаша полная. Узоры опять смешались и соединились в новую группу символов. Звезды, треугольники, волны.

Первые жрицы Пчел отдали свои знания Другим. Их прах стал землей, на которой выросли деревья. Деревья дали плоды, которые отведали неведающие Другие, и так Старуха, Мать и Дева вернулись в этот мир.

Колесо.

Это бесконечный цикл. Они будут возвращаться вечно. Знания первых жриц разлетелись в разные стороны света, и медиумов стало много. Но настоящие Старуха, Мать и Дева могли родиться только раз.

Маленькие Луны. Чистые и в крапинках. Луны вращаются и переворачиваются. Чаши наполняются и пустеют. Все больше крапинок. Картина рябит…

Знания первых жриц разошлись далеко. Другие переняли их. Другие всегда постигали то, на что у них не было прав. Они стали пользоваться знаниями в своих интересах. А истинные Старуха, Мать и Дева затерялись среди них. Они здесь – и не здесь. Они больше не служат Пчелам. Они пали.