Онлайн книга «Ниже нуля»
|
Молодая женщина удивленно смотрела на стену. – Матерь Божья. Кекс потер ноющее ухо и стал пробираться вперед, пока не оказался рядом с ней. За сломанными панелями открылся отсек прямо перед той, напоминающей карту, штуковиной, к которой он пытался подобраться ближе, и она оказалась побольше и куда детальнее, чем он мог разглядеть в слабом свете фонарика. То был огромный, подробный поэтажный план, изображающий каждое помещение, водопровод, трубы и часть проводки, а все вместе походило на старый военный складской комплекс. Сотни лампочек, дотошно расставленных по схеме, отмечали бог знает что, но с тех пор их все деактивировали или они просто перегорели. Кроме одной в нижнем правом углу. Она-то и пульсировала белым светом синхронно с сигналом на соседней панели. Кекс приблизился к схеме, пинком отбросив куски гипсокартона, и начал продвигаться обратно к стойке регистрации. Наконец он встал плечом к плечу с Наоми. Она озабоченно посмотрела на него. – У тебя ухо кровоточит. Он потянулся к правому, но она говорила про левое. Она протянула парню бумажную салфетку из пачки «Клинекс», которую всегда носила с собой, аккуратно вытерла его кожу, сложила салфетку вдвое и прижала. – Держи так. Он послушался. И взглянул на нее. Никто не перевязывал раны Кекса с тех пор, как ему стукнуло одиннадцать. У него почти выступили слезы. Он даже почувствовал укол, когда первые из них начали предательски собираться в уголках глаз. Это было последнее, в чем он сейчас нуждался – разреветься прямо перед ней, что с ним вообще? – Что с тобой? – спросила Наоми. Ничего от нее не скроешь. – А? – Ты в порядке? – А, да больно просто. Ничего особенного. Царапина. Она уставилась на карту. – Гляди! Наоми наклонилась к ней через пролом в стене и стала осторожно скользить по схеме руками, начав с изображения первого этажа. – Как много этажей вообще должно быть здесь? – Три. Основной и два подземных. – Но, похоже, их шесть. И они вели слежку. – Да, это военный склад, еще со Второй мировой остался. Оружие всякое. Правительство все почистило и продало лет двадцать назад. – А внизу они, должно быть, все запечатали. – Ее пальцы добрались до нижних уровней. – Об этой части они очень беспокоились. Видишь, сколько датчиков? Она права. Максимальное количество лампочек находилось как раз на нижних трех уровнях, дополнительных этажах ниже наземного. SB-2 и SB-3 оказались действительно запечатаны, и их огоньки не горели. Единственная лампочка мигала на самом нижнем этаже SB-4. Но было и пустое пространство на карте, сантиметров шестьдесят между SB-3 и SB-4. Тонкие диагональные полосы сообщали, что между ними лежал пласт земли. Кекс прищурился. – Кто строит подвальный этаж на тридцать метров ниже остальных? Тебе сначала надо выкопать громадную яму, залить пол бетоном, а потом заполнить верх. Что за бессмыслица. – Хочешь спуститься и посмотреть? Он удивленно уставился на нее. – Но как? Он ведь запечатан. – А вот так, – Наоми указала на дальний левый угол карты, где от SB-4 поднималась тонкая вертикальная колонна, проходящая через толщу земли и огибающая края других подземных уровней. Она была узкой, со штриховкой, заполняющей пространство между параллельными линиями. – Что это? – Трубчатая лестница. – Как ты догадалась? – Она в форме трубы и выглядит как лестница. Как иначе они бы спускались вниз? – Она ткнула пальцем в штриховку. – Вот и ступени. Кекс был впечатлен. – Ты должна поступить в колледж, верно? Будет обидно, если нет. – Я постараюсь. – Тогда тебе должно хватить мозгов не спускаться вниз. – Хватит, – улыбнулась она. – Я давно так не веселилась. Пусть это будет мой выходной. – Господи. Ну и ну. Ты что, вообще наружу не выходишь? – Нечасто. – А как насчет пивка? – Я не пью. Он настаивал: – Ну, одну банку-то пропустить. Не повредит. – И это означает, что я выпиваю. – Ты никогда не выходишь наружу пропустить по кружечке? – По-моему, мы отошли от темы. Но Кекс был упрям. – А как насчет кофе? – Я думаю, ты забавный. По крайней мере, ты начинаешь быть забавным. – Я? Да я само веселье! Правда, ты только что призналась, что твое самое большое развлечение за много лет – выломать стену на работе. – Ага. Любопытства у меня не отнять. И Наоми сфотографировала схему. – Круто. Да и я как бы не против помочь. Ты посмотрела на меня своими глазищами и попросила меня, чтобы я проломил стулом стену, и ты понимаешь, я просто послушался, и тогда ты сказала: «Пожалуйста, пролезь в дыру и посмотри, как и что», и я так и поступил, ок, но вдруг ты подходишь ко мне и говоришь: «Чувак, спустись по трубчатой лестнице на жуткую глубину в закрытую зону какой-то правительственной конторы и узнай, почему датчик термистора до сих работает», и вот теперь мне, похоже, надо остановиться и пораскинуть мозгами, правда? Наоми на секунду задумалась. – Тебе нравятся мои глаза? – Пожалуй. – Очень мило. – Я имел в виду, что меня легко уболтать на всякое, и поэтому у меня проблемы. Люди подходят ко мне и несут бред вроде: «Жди в машине и не выключай двигатель, я сейчас быстренько слетаю, проверну одно дельце» или «О, мы должны помочь тому чуваку в Дусмане», и я отвечаю: «Да, ок, я направлю ствол себе в ногу и нажму на курок, я же это должен сделать?» Бум! Ой, я отстрелил себе палец, надо еще разок попробовать? Но я провел кучу времени, работая над собой и разговаривая с умными людьми, и научился спрашивать, что хорошо для меня, а что нет, и не сразу, как раньше, нырять с головой в дерьмо. Вот так. Я думаю. – Я понимаю. И уважаю это. – Знаешь, как важно научиться говорить людям, чтобы они отвалили, и понимать, что тебе не нужно с ними связываться. Теперь я кое-чему да научился. – Я не уверена, что смысл именно в этом. Но он свирепо таращился на нее, поэтому она замолчала и решила сменить тактику. – Извини. Я поняла, что с тобой происходило много нехороших вещей. Я была не слишком-то терпелива. |