Книга Пражский синдром, страница 42 – Татьяна Рябинина

- У тебя такое красивое кольцо, Анна, - Марта осторожно провела пальцем по камню. - Это папа делал?

- Да, - кивнула я. – Он мне его подарил, когда попросил выйти за него замуж.

- И ты сразу согласилась?

Я заметила, что уши Алеша чуть порозовели и что он очень напряженно смотрит на дорогу, ожидая моего ответа.

- Нет, не сразу. Сказала, что мне надо подумать.

- Почему? – удивилась Марта. – Ты не знала, хочешь или нет? За него замуж?

- Мне показалось, что сначала надо увидеться с тобой, - я сказала чистую правду, не раздумывая, по какому-то наитию.

- А если б я тебе не понравилась, ты бы отказалась? – в этом вопросе было столько всего, что защипало в носу. Она смотрела на меня своими огромными карими глазищами и напряженно ждала ответа.

- Скорее, если бы я тебе не понравилась.

- Нет, ты мне понравилась, - смущенно пробормотала Марта.

После обеда Алеш быстро убрал со стола и загрузил посудомойку, заодно показав мне, как с ней обращаться.

- Анна, я часть своих вещей перенес в шкаф в холле, - сказал он. – Как-нибудь пока поместимся, а через неделю будет новый готов. Ты складывай, а я пойду поработаю. Закончишь – приходи, выпьем кофе.

- А мне можно? – Марта сложила ладошки на груди и стала похожа на умильного енота с интернетовских картинок. – Папа, пожалуйста! Ну Анна же приехала!

- Хорошо, - усмехнулся Алеш. – Раз Анна приехала. Только давай так. Если ты сейчас будешь ей мешать, она никогда не закончит. Поэтому садись делать уроки, а она будет разбирать вещи. А потом придете.

Марта вздохнула тяжело и ушла к себе. Алеш подмигнул мне, поцеловал и тоже вышел. В прихожей хлопнула дверь. Я постояла немного у окна, глядя во двор, и пошла в спальню разбирать чемоданы. Казалось, и вещей у меня не так уж много, но времени заняло немало. Когда я закончила и заглянула к Марте, она лежала на кровати и листала толстую книгу с яркими картинками. По шляпе и бороде я издали опознала разбойника Румцайса – героя моего детства. У него была жена Манечка и сын Циписек, имя которого образовалось из ругательства Krucipísek, о чем детям знать, впрочем, было не обязательно.

- Ты уже? – удивилась я.

- Да, нам мало задают домой. Ты будешь проверять у меня уроки?

- А надо?

- Не знаю, - теперь удивилась Марта. – У Йитки проверяют. А папа у меня нет.

- Потому что папа думает, что ты и сама справишься. А если будет надо, попросишь помочь. Я тоже так думаю. Поэтому нет, не буду.

Марта озадаченно выпятила губу, встала, подошла к окну и вдруг завопила:

- Анна, там пани Ружичкова и Любош! Пойдем, я тебя с ними познакомлю. А потом к папе.

Я взглянула в окно. Маленькая старушка в красной куртке и синей косынке рыхлила клумбы короткими граблями. На скамейке сидел огромный серый кот, нализывал лапу и мыл ею морду.

Мы оделись, спустились вниз и вышли в большой двор, а оттуда протиснулись через узкий проход в маленький. Марта познакомила меня с соседкой, и мы поговорили минут пять. Я предложила свою помощь в садовых работах, а Любош оставил клочья шерсти на моих брюках. Не то чтобы мне так хотелось копаться на грядках, но я сразу поняла, что бабку эту Марта обожает, а значит, придется с ней дружить.

В мастерской Алеш сварил кофе, налил Марте соку. С полчаса мы сидели на диване и разговаривали. Точнее, разговаривали мы с Алешем и мы с Мартой. Но если Алеш обращался к ней, она отвечала.

- Пойдем, - сказала я. – Не будем папе мешать. Почитаем про Румцайса.

Мы поднимались по винтовой лестнице. Марта скакала белкой на несколько ступенек выше меня, оступилась и полетела вниз. Я успела подхватить ее, прижала к себе. Ее испуг, мой мгновенный ужас и облегчение, что ничего плохого не случилось. Тепло ее тела, запах кожи, волос – особый детский запах, пусть уже не маленького, но еще ребенка. Что-то словно перевернулось внутри.

Когда в машине Марта сказала, что я ей понравилась, это было приятно, но навело в основном на мысли о плюсах и минусах. Если я ей нравилась, это давало мне определенные преимущества, когда надо было заставить ее что-то сделать или наоборот не делать. А с другой стороны, мама снова оказывалась права: Марта попытается прибрать меня к рукам и, вполне вероятно, будет ревновать к Алешу. Но сейчас все отодвинулось куда-то на задний план.

Я не знала, что это было. Раньше мне никогда не доводилось испытывать ничего подобного. Странная смесь из симпатии, жалости, сочувствия, нежности, чего-то еще непонятного. Я обнимала ребенка – доверчивого, беззащитного, полностью зависящего от нас, взрослых, и по спине бежали мурашки.

Поздравляю, Домникова. Кажется, у тебя прорезались материнские чувства. И даже не к своему ребенку. Такое вообще бывает?

27.

Проза жизни началась уже на следующее утро. На тумбочке опять заверещал будильник – ну что за гадина?! Осторожно вытащив руку из-под моей головы, Алеш повернулся и выключил его. Я приоткрыла один глаз. За окном было темно.

- Который час?

- Половина седьмого. Спи.

- А куда так рано? – хоть и с трудом, но удалось открыть второй.

Я не представляла, во сколько мы уснули, но показалось, что только что. Зевнув от души, Алеш потянулся, встал и пошел к креслу, где лежала одежда.

- У Марты в восемь начинаются уроки. Часа ей еле-еле хватает, чтобы проснуться, собраться и позавтракать. В половине восьмого приезжает Рада, отвозит ее в школу.

Я включила бра и зажмурилась.

- Давай я ее разбужу.

- Давай, - усмехнулся Алеш. – Но учти, это непросто. Обычно она просыпается к концу первого урока.

Надев халат, я пошла в комнату Марты. Включила ночник, села на край кровати и запустила руки под одеяло. Так всегда поднимала меня мама. Марта открыла глаза и захлопала ими, как разбуженный совеныш. Потом наконец сообразила, кто я и зачем появилась. Протянула руки и обняла за шею.

- Ты теперь всегда будешь меня будить, Анна?

- Если хочешь, - кивнула я.

- Хочу!

Глаза закрылись, и я испугалась, что она снова уснет, но Марта села и нашарила ногами тапки. Встала и поплелась к двери. Не успела я порадоваться, что все прошло так гладко и быстро, из коридора донесся возмущенный вопль:

- Папа!!!

Я вышла и обнаружила ее под дверью туалета.

- Я всегда первая! – пожаловалась она.

- Так, давай договоримся. Если тебя бужу я, то папа идет в туалет первым. Ну правда, почему он должен ждать, если там свободно? А если ты все-таки хочешь первая, то будить тебя будет папа. А я вообще буду спать.

Марта надулась, но все-таки сдалась: