Книга Клятва Белоснежки, страница 59 – Анна Бахтиярова

— Потому что ты — это ты! Жизнь здорово тебя потрепала, но я знаю, кем ты был в юности! Тебе было глубоко наплевать, чьи судьбы ломаешь!

— Жанна! — Стас чуть за голову не схватился. — Ты права. Я был избалованным мальчишкой. Использовал девчонок, выбирал из шлейфа на одну бездумную ночь. Развлекался. Не думал о последствиях. Но сомневаюсь, что сломал кому-то жизнь.

Жанна чуть не расхохоталась. Он серьезно? Серьезно?!

Не помнит, как слил откровенные фотки одноклассницы? Или не считает это преступлением? А может, предпочел забыть? Он ведь теперь такой правильный!

— Стас, уйди. Просто уйти. У меня был тяжелый день. Я сейчас не хочу ничего обсуждать.

Зазвонил мобильный, высветив незнакомый номер, и Жанна сбросила вызов.

Кто бы там ни был, пусть идет лесом.

Стас посмотрел, как взрослые взирают на капризных детей, и Жанна едва сдержала порыв бросить ему в лицо всё! Правду об общем прошлом, о Марине, о фотках.

Нельзя. Это только всё усложнит. А им еще перед Викентьевым притворяться.

— Езжай, Стас. Тебе пора брата с сестрой забирать. А я хочу побыть в тишине.

Он послушался. Ушел. Жанна даже разочарование испытала, что так легко сдался. Глупо-то как. Будто ждала уговоров, чтобы согласиться с доводами.

Но ведь это не так. Не так.

Мобильный снова запиликал, высветив тот же номер. Но Жанна не ответила. Пошли все к чертям! Сидела в кресле, глядя в потолок, пока телефон звонил и звонил.

Да что с ней такое творится! Ведет себя, как школьница! Хотя чему удивляться? Школьницей она не влюблялась. И студенткой тоже. Замуж выходила за человека, с которым было комфортно. Без всяких там «люблю, жить не могу». А теперь накрывало так, что Жанна ощущала себя подростком, у которого играют гормоны. Как выбираться из этого состояния она не представляла.

Вновь ожил телефон. Жанна собралась, было, его отключить, но охнула.

На этот раз звонила… Ася.

Жанна глубоко вздохнула и ответила. А смысл прятаться? Вечно разговор откладывать не получится. Да и подруга (вероятно, бывшая подруга), не из тех, кто терпит игры в прятки.

Однако с разговором не задалось. Ася лыка не вязала.

— Жанн, ты это… — с трудом выдала она в трубку, — можешь это… ну, скинуть мне номер Лёни. У тебя ж это… он есть.

На заднем фоне гремела музыка. Где бы ни находилась Ася, развлекалась она на полную катушку. Во всех смыслах. Первой мыслью было спросить Асю, где она сейчас, чтобы приехать и посадить в такси до дома. Но Жанна не рискнула. Не стоит нарываться на пьяные разборки. Пусть лучше Лёня с Асей нянчится. Раз согласился сыграть роль героя-любовника и соблазнить красавицу в Париже.

— Сейчас скину, — пообещала она.

— Спа-спа-спасибо, Жанн. Должна буду…

Ася будто напрочь забыла, что подруга выступила в роли разлучницы. Или ей всё равно? Подумала-подумала и решила, что Стас не лучшая игрушка? Что Лёня подойдет больше?

Лешие ее разберут…

Жанна выполнила просьбу, сбросила Асе номер Лёни и начала сборы. Хватит тут рассиживаться. Дома Лёшка и вкусный ужин. Положительные эмоции. И меньше мыслей о Стасе и их безумном романе без будущего. Но едва Жанна переодела обувь, мобильный снова напомнил о себе. На экране отобразился тот же номер. Кто-то явно не терял надежды пообщаться и не желал понимать, что его игнорируют.

— Да кто ж такой упёртый? — проворчала Жанна и спросила в трубку: — Что?!

Какая разница, кто на другом конце. Она сегодня не желала быть вежливой.

— Снежанна Олеговна? — спросил мужской голос.

Ноги подкосились, и Жанна рухнула в кресло.

Не из-за голоса. Он был незнаком. Из-за обращения. В ее окружении этого имени никто не знал. А, значит, звонок связан с прошлой жизнью.

Но как?

— Да, это я, — проговорила Жанна чужим голосом, нутром чуя неладное.

— Меня зовут Валерий. Мы с вами не знакомы. Я сосед Инессы Рудольфовны.

Ноги похолодели. Вспомнился сегодняшний сон с грозящей пальцем матерью.

Неужели, вещий?

— Снежанна Олеговна, боюсь, у меня плохие новости. Ваша матушка вчера скончалась в больнице. После продолжительной болезни. Мне поручено сообщить вам, что похороны завтра. Прощание состоится в ритуальном зале клиники в 11 утра.

Комната перед глазами поплыла, уши заложило от… гнева.

— Поручено передать? — переспросила Жанна. — Кем поручено?

— Вашей матушкой. Она велела разыскать вас и пригласить на похороны.

Жанна сдержала истерический смешок и проговорила:

— Благодарю за информацию. Я непременно буду. Только скажите номер больницы.

Собеседник назвал и номер, и адрес, после чего Жанна с ним попрощалась и отбросила телефон, словно он превратился в чудовище. Ее трясло. Не от горя. От ярости.

Ну и поручение! Какая прелесть!

В этом вся мать! Даже умереть нормально не могла. Обязательно надо провезти дочь лицом об асфальт! Пригласила на похороны! Похороны, которые организовывали другие люди. Не в больницу попрощаться перед смертью. А после. Чтоб Жанна пришла, и всё окружение увидело ее — неблагодарную дочь, бросившую мать, ни разу не навестившую во время болезни. Да, не зря в школе матушку не любили ни ученики, ни учителя. Она всегда умела изобретать отвратительные наказания.

* * *

Жанна поехала на прощание и похороны. Конечно же, поехала. Плевать, что подумают окружающие. Она проводит в последний путь женщину, подарившую ей жизнь.

Народа в ритуальном зале, на удивленье, набралось немало. Около сотни человек. В основном молодежь и несколько пожилых людей возраста покойницы. Первые, скорее всего, ученики последних лет. Те, которых Инесса Рудольфовна Морозова готовила на дому к сдаче экзаменов. Вторые — соседи, круг общения. Одна из пожилых дам, весьма бойкая для своих лет, подскочила к Жанне и спросила:

— А вы, милочка, откуда знали нашу Инессу?

— Я… — Жанна запнулась. Мелькнула мысль: а не представиться ли шапочной знакомой. Но она не посмела лгать, стоя в нескольких метрах от гроба матери. — Я ее дочь.

Собеседница открыла рот от удивления. Затем протянула многозначительное «А-а-а», и ретировалась подальше. Жанна заметила краем глаза, как она шепчется с другими старушками. Делится сногсшибательной новостью. Мол, явилась бесстыдница. Жанна понятия не имела, что мать рассказывала о ней новым подругам. Но точно ничего хорошего. Да и как они должны воспринимать дочь, ни разу не навестившую мать за много лет и не помогавшую во время болезни?

Жанна невольно покосилась на двери. Может уйти? Что она вообще здесь забыла? Что связывает ее с Инессой Рудольфовной Морозовой, кроме общего ДНК?