Книга Исчезнувшая стихия, страница 185 – Мира Вольная

- И тогда началась травля.

- И тогда началась травля, - эхом откликнулась Люга. - Но Тариш не уничтожен, или точнее не совсем уничтожен, он на грани.

- Но как?

- Смотри, - Люга махнула рукой, и серое нечто дрогнуло, а передо мной предстал Город Несущий Смерть, площадь и коленопреклоненные фигуры, вооруженные стражники и лужи крови. Я вздрогнула. Там была бойня. Резня. Уроды. По щекам текли слезы - практически забытое ощущение. Но моя Основная вернула мне возможность плакать. Мир дрожал, корчился, кричал. Но никто ничего не слышал и не замечал, они с остервенением продолжали убивать. Я не могу больше смотреть, не хочу, я закричала и в тот же миг Мирот замер, на три вдоха его окутала пронзительно-чернильная тьма, а затем вспыхнуло солнце и на том месте, где еще недавно стояли последние Теневые, там, где были кровавые лужи, вспучилась земля, дрогнула каменная брусчатка. С треском наружу вырвались цветы дня и, задевая своими лепестками и стеблями ошалевших стражников, уничтожили всех до одного.

- Их забрали боги.

- Их забрали боги, - снова эхом отозвалась Люга. Дрожащими руками я вытерла щеки.

- А город?

- Его отправили за грань, испугавшись силы цветов огня, - какое-то время я молчала, стараясь совладать с мыслями, осознать то, чему стала свидетелем. И Люга молчала. Она не торопила меня, ничего не говорила, только смотрела и ждала.

- То, что ты мне рассказала, связано с моей охотой?- наконец, спросила я.

- Я не знаю, - тень колыхнулась, словно от ветра. - Но ты должна была увидеть это в любом случае.

- Все это время ты была здесь?

- Нет, ты заперла меня в себе, но доступ к памяти крови у меня все же был. Не спрашивай, я не знаю, как это работает. Но я видела многое.

- Остальные Основные тоже могут находиться в Муждумирье? Они тоже видели это?

- Я не встречала других. Может, потому, что наша Стихия еще слишком слаба, может по другим причинам. Почему ты спрашиваешь?

- Охотникам известна только та версия событий, которую я рассказала тебе.

- Тогда нам нужно открыть им правду.

- Что еще я должна знать?

- Наверное, больше ничего. Хотя... Ты знаешь, почему все Теневые полукровки?

- Нет. Никто не знает.

- Какие вы глупые, - Люга чуть слышно рассмеялась. - Скажи мне, что такое тень?

- Грань между светом и тьмой. Единство, порожденное двойственностью.

- Верно, а что такое полукровка по своей сути?

- Наверное, тоже самое, - осторожно ответила.

- Верно, - Люга снова рассмеялась. - Боги дали силу именно полукровкам потому, что им не впервой объединять в себе две разные стихии, не впервой жить посередине, они уже единство, порожденное двойственностью. Боги были уверены, что именно полукровки смогут вместить новую Стихию, выдержать и услышать Силу.

- Так просто, - прошептала я, а тень рассмеялась громче.

- Да.

- Скажи, ты знаешь, почему мне так сложно контролировать Дневную?

- Знаю. Тебе не ее сложно контролировать, а свою ярость и злость. Каждая из нас по сути - всего лишь отражение, грань тебя. Дневная - гнев, ярость и злость. Ночная - коварство и хитрость. Утренняя - стратегия и ум, Сумеречная - уверенность, стремление и любопытство.

- А ты?

- А я, - она склонила голову, - все остальное. Так что для того, чтобы лучше контролировать Дневную, учись лучше контролировать злость. Гаси ее вовремя.

- И так у всех?

- Конечно, только каждая тень отвечает за что-то свое, у всех по-разному, - что-то невесомое прикоснулось к моему лицу. Я дернулась. Тут ведь нет ничего. Показалось?

- Почему мне так тяжело будить тени не в их время?

- Потому, что ты заперла меня. А еще потому, что ты не умеешь делать это правильно.

- Научи, - и снова прикосновение, словно ветер. Боги, даже здесь меня глючит.

- Утреннюю и Сумеречную буди при неярком свете и в тишине - зажги пересмешника и поставь завесу, например. Дневная проснется от яркого света и шума, а Ночная легче пробудится в темноте и тишине. Но уставать ты будешь почти также, - я кивнула.

- А вот так говорить, как мы с тобой тоже могут все?

- Наверное. Я ведь - это ты. Можешь считать меня внутренним голосом, памятью крови. Но я не могу сказать тебе точно, - снова чье-то легкое прикосновение, я заозиралась, но кроме серого марева ничего не увидела. - Ты и я, мы ведь неправильные, странные, - продолжила Люга, и мы вместе улыбнулись.

- Ты чувствуешь это?

- Что? - она хитро прищурилась.

- Как будто кто-то по лицу пером проводит.

- Это не перо, это нас так будят, - улыбнулась Основная, вставая. - Нам пора просыпаться, - она растворилась во мне, и в тот же миг погасла свеча.

А я проснулась от очередного поцелуя.

Демон, вкусно пахнущий дождем и осенними кострами демон. Губы, кончик носа, шея, плечо, сгиб локтя, запястье, ладонь. На ладони я не выдержала и рассмеялась - отросшая за ночь щетина зверски щекотала.

- Что ты делаешь? - щурясь от яркого солнца, поинтересовалась я. Врайт на вдох замер, а потом подтянулся на руках ближе ко мне.

- Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? - чего он такой серьезный? Хорошо ведь все.

- Нет, все нормально, - глубокая складочка на лбу разгладилась, я невольно улыбнулась.

- Это хорошо, - кивнул он, возвращаясь к прерванному занятию.

- И все-таки, что ты делаешь?

- Целую тебя, - очень серьезно ответил Ширан.

- Я это вижу, точнее чувствую. А зач...

- Тихо, - глаза цвета грозового неба хитро блеснули. - Не мешай мне. Это занятие требует предельной концентрации, - он слегка прикусил мочку уха.

- Ран, - я притянула его к себе за шею.

- Молчи, - он легко и слишком быстро коснулся моих губ. Я выгнулась ему на встречу. Мало. Мне мало. Ран погладил меня по щеке, сверкая глазами, и исполнил молчаливую просьбу. Этот поцелуй... Я дрожала, схватившись за его плечи, тело горело, и путались мысли. Тени! Как же он хорош. А демон продолжал меня целовать. Яростно, дико, лихорадочно, словно боялся чего-то, слегка царапая губы клыками. Странный он какой-то. Но в следующий вдох мысль смело потоком взбесившихся гормонов. Я попыталась скинуть с себя одеяло, но упрямая ткань никак не хотела поддаваться. Я рыкнула от досады. Хочу чувствовать его кожей, хочу обвить его ногами, хочу, чтобы он был ближе! Хочу! Врайт опять усмехнулся и избавил меня от дурацкой тряпки. Он провел рукой от груди до бедра, обжигая горячими ладонями, посылая разряды по всему телу, разглядывая.