Книга Учитель биологии, страница 27 – Мурадис Салимханов

– Выходит судьба такая у меня, ну и у всех?

– Нет, это нельзя назвать судьбой, может тебе и не понравится то, что я скажу, Бог, если он есть, – это самый великий демократ! Он всегда дает право выбора человеку, причём из бесчисленного количества вариантов, и человек, принимая то или иное решение, выбирает себе тот или иной путь, за который потом и расплачивается. Ты же мог, когда твои друзья тебя первый раз взяли с собой вымогать у постороннего человека деньги, взять и отказаться?

– Да мог. Но тогда я об этом не подумал. Хотелось красивой жизни.

– Вот видишь, у тебя был выбор, и ты знал, на что идешь, и что хорошо, и что плохо. Майор, который тебя будет допрашивать – своего рода экзаменатор, правда, не подозревающий об этом. Вспомни навскидку, сколько раз ты мог повернуть на другой путь?

– Разов пять, я думаю.

– Вот считай, у тебя столько же было вариантов развития событий. Но в конце концов ты здесь, и раз уже нам ничего уже не исправить, есть смысл только в достойном уходе, туда, откуда пришли, и где нет имен.

– А как это сделать?

– Надо выпросить инсулин у доктора, я заметил, что его много в его шкафу, может, диабет у него, не знаю. Думаю, он даст нам такую возможность. Я введу тебе смертельную дозу, а ты мне, смерть будет тихой и спокойной, согласен?

– Мне надо подумать. А откуда ты знаешь, что доктор позволит добраться до его шкафа?

– Видно по нему, как все ему надоело. Человек с нормальной психикой не может в этом аду оставаться надолго. У тебя бывало, что ты видишь, как другой человек расшиб себе что-нибудь, а ты почувствовал боль вместе с ним?

– Да бывало, мы же уже говорили об этом, а что?

– Это значит ты был способен сопереживать, а у доктора это чувство более ярко выражено, и он его сохранил.

– С чего ты взял?

– Я видел его реакцию, когда разматывали того несчастного, и вообще, думай скорей, когда тебя выведут на допрос, а затем приволокут обратно, ты будешь просить меня об этом, если, конечно, в этот момент я окажусь рядом, и если тебя вообще приволокут сюда.

– Хорошо, но ты сам с ним договаривайся, я его раскачать как ты не смогу.

– Ладно, попробую.

* * *

В управлении, куда приехал майор в разгар рабочего дня, было на удивление мало народу. Пытаясь переговорить с кем-либо из своих сослуживцев по накопившимся рабочим вопросам, он подходил то к одному кабинету то к другому, однако они все были заперты.

– Куда все подевались? – озадаченно спросил он дежурного, проходившего мимо него. – Уехали на спецоперацию, – пояснил тот и спросил, – а ты что, не в курсе? Руководство вызвало всех и направило в один из горных районов. Там вроде боестолкновение какое-то произошло, СОБР уехал, ОМОН, и еще сказали внутренние войска должны подтянуться, типа в кольцо взяли банду какую-то, министр тоже уехал. Если хочешь, поезжай ты тоже, через пять минут с плаца отъедет машина с бойцами, можешь с ними поехать.

– Без приказа я не могу, – отвечал ему майор, – у меня объект, личный состав, у меня даже заместителя нет, хотя по штату положено.

– Да ладно, – отвечал дежурный, – трусишь что ли? Вот там, видишь, – показывая рукой во внутренний двор, пояснял дежурный, – замначальника управления к машине идет, его спроси, а так приказ был всем старшим офицерам, кроме интендантских служб.

Майор побежал догонять замначальника и, добежав до автомашины, подошел к багажнику, куда несколько сотрудников вместе заместителем укладывали комплекты разгрузок и боеприпасы, доложил:

– Прибыл в расположение подразделения товарищ полковник, будут какие указания?

– Будут, давай поехали с нами, благо и место есть.

– А как же объект?

– А что объект, там у тебя все налажено, ничего не горит, прогуляешься с нами заодно и проветришься. А то закрылся в своем бункере, скоро вообще выходить перестанешь, – подтрунивал замначальника.

– А оружие?

– Оружие есть, и все необходимое, давай в машину.

– Есть! – ответил майор и протиснулся на свободное место во втором ряду.

Через три часа они уже были на месте операции и, надев на себя бронежилеты и забрав оружие из багажника, группа двинулась к штабу контртеррористической операции. Майор с любопытством оглядывался по сторонам. «Весьма живописное место, – отметил он про себя, – горная река, скалы, буйная зелень и прилепившиеся к склонам хижины горцев». Село было полностью окружено, выходы блокированы, и между отдельными улицами уже стояли посты, сотрудники подвозили мешки с песком, устраивали пропускные пункты, готовясь к масштабной операции. В центре села, возле здания администрации, над которым реял триколор, стоял пожилой мужчина лет семидесяти и о чем-то разговаривал с группой военных. Подойдя ближе, они увидели своего шефа в камуфляжной форме, выговаривавшего главе села:

– Я предлагаю вашим бандитам сдаться в обмен на сохранение жизни, и в том числе предлагаю, чтобы ты предложил своему сыну, который прячется в лесах, прийти с повинной иначе ему будет хуже. Ты понял меня? – глава молчал, ничего не отвечая, уставившись куда-то вдаль. – У тебя уши есть? Я тебе что только что сказал?

Глава по-прежнему молчал. Министр оглядел собравшихся вокруг людей и спросил:

– Где начальник райотдела?

– Я здесь, товарищ генерал-майор.

– А где прокурор?

– Не знаю, товарищ генерал-майор, мы ему звонили, должен подойти.

– А вот и он, легок на помине, – сказал министр, увидев приближающуюся прокурорскую «Волгу». Машина подъехала, и из нее вышел невысокого роста рыжеватый мужчина в прокурорском мундире с тремя звездами на погонах.

– Наконец соизволили подойти, – съязвил министр. – Где вы ходите?

– А с каких пор вы стали командовать прокурорами? – парировал тот. – И вообще, у нас разные ведомства.

– Ты поговори у меня, я живо с твоим начальством свяжусь, поставят тебя на место. Ты знаешь, что мы проводим контртеррористическую операцию?

– Во-первых, – не унимался прокурор, – я с вами баранов не пас и прошу обращаться на «вы», во-вторых, я не ваш подчинённый, и нечего на меня орать, и в-третьих, у операции, что вы назвали, есть еще два слова впереди, о существовании которых вы, видимо, забыли.

Министр опешил от такой дерзости районного прокурора, но был вынужден проглотить горькую пилюлю, так как был наслышан о тяжелом характере и принципиальности прокурора, каким-то чудом оставшегося в своей должности еще с горбачевских времен.

– Какие такие слова?

– Правовой режим, там написано, если вдруг не читали, и я не вижу оправданий правомерности ваших действий в моем районе по сложившейся ситуации.

– Вы вот что, – сказал министр примирительно прокурору, – есть разговор, отойдем.