Книга #НенавистьЛюбовь. Книга вторая, страница 103 – Анна Джейн

– И где ты будешь ночевать? – спросил ее я.

– У тебя, – ответила она и в очередной раз оступилась.

– Не вариант, – отказался я. – Дашка будет против.

А потом вспомнил, что завтра наши отношения закончатся.

– Тогда оставь меня здесь, – попросила Каролина, смеясь. – На лавочке…

Но там оставлять ее я не стал – голова кое-как, но все еще работала. Я увидел вывеску какого-то небольшого отеля и потащил Каролину за собой. А она что-то пела и смеялась.

Свободными были только двуместные номера, и я снял один из них. Затащил Каролину и уронил на двуспальную кровать прямо в пальто. Чемодан поставил рядом. И велел ей спать. Раскинувшись на подушках, она стала звать меня к себе и хныкать, как девчонка, но я только рукой махнул и ушел в гостиную. Я стянул с себя куртку, потом зачем-то футболку, побросав все прямо на пол, и завалился на диван – безумно хотелось спать.

Не знаю, в какой момент Каролина оказалась рядом. Сначала мне казалось, будто она обнимает меня, но когда я распахнул глаза, то увидел, что она сидит рядом, склонив голову на бок, и рассматривает меня.

В номере стояла полутьма – на диван и пол падал лишь густой лунный свет. Но я отчетливо разглядел, что на Каролине был один только халатик – из тех, что обычно висят в номерах. Кажется, она только вышла из ванной, потому что пахла каким-то цветочным гелем для душа, а ее потемневшие волосы блестели от влаги.

Каролина осторожно гладила меня по плечу и груди. Сначала я ничего не понял. И резко схватил ее за запястье. Я все еще не протрезвел, но мне не нравились ее прикосновения.

– Мне больно, – укоризненно произнесла Каролина, и я разжал пальцы.

– Что ты делаешь? – спросил я, чувствуя, как кружится голова и клонит в сон. А на губах горчил алкоголь.

– Ты кричал во сне. Я хотела тебя успокоить.

Каролина закинула ногу на ногу – так, что оголила бедро. Я отвел взгляд, не понимая, для чего она так делает, и со стоном – в голове взрывались звезды – сел.

– Плохо? – с сочувствием спросила она.

– Терпимо. Одерни халат, – заметил я.

– Тебе не нравятся мои ноги? – на ее лице появилась полуулыбка.

– Мне не нравится, что ты оголяешь их при мне. Иди спать, окей? Утром поговорим.

– Мне страшно спать одной. Плохой сон приснился. Обними меня? – Каролина прижалась ко мне всем телом, но я дружески похлопал ее по плечу и отстранился.

– Спи и не бойся. Я за стенкой.

– Я хочу спать с тобой. Понимаешь? Я хочу, чтобы ты был рядом.

Ее тонкие руки обвили мою шею, а ее лицо оказалось безумно близко к моему.

– Давай совершим безумство этой ночью? Пока оба пьяные, – шептала Каролина, и ее дыхание опаляло мою щеку.

– Перестань, – устало попросил я. В полупьяном тумане ее предложение казалось заманчивым – у меня давно не было девушки, но тепло ее рук и запах волос были слишком чужими.

2.39

– Я хочу тебя, Дан. Один раз в жизни, – шептала она. – Пожалуйста. Никто не узнает. Клянусь.

– Перестань. Ты реально настолько пьяна? Или с ума сошла? – я снова отстранил ее от себя. А она лишь звонко рассмеялась. Развязала поясок на халате, под которым, судя по всему, ничего не было. И немного спустила его, оголив плечо.

Наверное, это было соблазнительно. Но не для меня. Я ничего не понимал. Я ничего не хотел. Я злился.

Глаза Каролины блестели.

– Я. Тебя. Хочу, – повторила она, вставая. – Прямо сейчас.

– Ты с ума сошла? – закричал я, и от крика боль в висках усилилась.

Каролина в ответ скинула с себя этот чертов халат. Он упал на пол, и она переступила через него.

Как я и думал, под ним ничего не оказалось.

– Как я тебе? – Каролина перекинула волосы через плечо и близко подошла ко мне – так, что касалась своими коленями моих ног.

Я отвел взгляд – не хотел видеть ее без одежды.

Какого?.. Что она делает? Для чего?

– Оденься.

– Дан…

– Сказал же – оденься, – повторил я и резко встал.

– Я настолько тебе противна? – вспыхнула Каролина.

– Вообще-то, у меня есть девушка, – отозвался я, чувствуя, как на сознание накатывают волны сна. И зачем только напился, придурок!

– Твоя девушка не узнает. Обещаю. – Каролина взяла меня за руку – вцепилась так, что я едва разжал ее пальцы.

– Я не изменяю.

– Все изменяют. Или… Я настолько тебе не нравлюсь? Или если бы не было ее, ты бы…

Я перебил ее.

– Прости, я не гей. Не сплю со своими друзьями.

Я поднял халат и, не глядя, сунул его Каролине. Чтобы прикрылась. А после, чувствуя, что вот-вот вырублюсь, направился к спальне. Каролина попыталась схватить меня за джинсы, но я не позволил ей этого. Зашел в спальню, закрыл на замок дверь и просто упал в кровать, мгновенно погрузившись в пьяный сон.

Каролина осталась в гостиной. И когда проснулся утром, ее уже не было в номере.

Я с трудом поднял себя с кровати и закрыл лицо ладонями, пытаясь прийти в себя. Голова раскалывалась, во рту было сухо и горько, тошнило и ужасно хотелось пить. Алкоголь не принес облегчения – я отлично помнил не только о том, что сегодня должен предать Дашку, но и о том, что вытворяла ночью Каролина. Боль осталась со мной. И страх – тоже. А к этому всему прибавилось похмелье.

Первым делом я проверил, что с Сергеевой – друг снова сопровождал ее и сказал, что она на учебе. От первой пары прошел час. Это меня несколько успокоило. Я даже написал ей, что мы увидимся после обеда – тянуть было нельзя.

Ненавидя весь мир, я напился воды из бутылки, не обращая внимания, как она стекает по подбородку прямо на грудь, направился в ванную и увидел на зеркале надпись, сделанную красной помадой.

«Прости».

Послание сбежавшей Каролины.

Это меня разозлило, и я прорычал какое-то крепкое ругательство, проводя ладонью по зеркалу и размазывая помаду.

Я всегда ценил дружбу. И особенно – дружбу с Каролиной. Я относился к ней как к младшей сестренке. Я по-своему оберегал ее. И я не хотел, чтобы она раздевалась передо мной и предлагала себя. Да еще так откровенно. Зная, что у меня есть девушка. Девушка, за которую я душу готов отдать дьяволу.

Дашка.

Я сбросил одежду прямо на пол и встал под холодные струи. Вода била по коже и постепенно приводила меня в порядок. Я не чувствовал холода.

Как часто я представлял ее себе в душе. Раньше мои фантазии были слишком откровенными, чтобы оставаться спокойным. Мне нравилось думать, что Дашка стоит под водой вместе со мной, в моей рубашке, которая становится мокрой и прозрачной. Нравилось представлять, как она обнимает меня, шепча на ухо какие-то глупости, тесно прижимается грудью и позволяет касаться себя так, как хочу я. Нравилось быть с ней хотя бы в фантазиях.