Книга Дипломированная нечисть, страница 50 – Валентина Савенко

— Жуй!

Волк послушно заработал челюстями, вокруг пасти даже зеленая пена выступила.

— Ну как, чувствуешь что-нибудь?

— Чувствую… Бычком на выпасе себя чувствую, — ворчливо отозвался Мартин, покачиваясь.

Не помогло.

Я поднялась, отряхнула подол платья.

— Поползли.

— Куда? — с опаской осведомился волк.

— В лужу, я там пиявок видела. Они кровь очищают.

— Уверена?

— Абсолютно.

Я окутала нас с волком щитами. Зверь был большим и очень неудобным в перетаскивании. Все же парня проще поддерживать, чем волка.

— Слушай, ты не мог бы обернуться?

— Нет, не выходит, — выдохнул Мартин.

До лужи я его доволокла. Устроила в грязной воде мордой на кочку. Выползла из нее и, сняв с него щит, позвала пиявок. На ужин. Или уже завтрак?

Небо на горизонте посветлело. Времени до начала рабочего дня осталось чудовищно мало. Безумно хотелось спать, есть и утопить волка, которого никак не отпускали зелья.

Но вместо этого я направилась к зарослям акации. Наломала длинных колючек и полезла в лужу. Пиявки тут же рванули ко мне, но наткнулись на щит и обиженно вернулись к волку.

— Зачем это? — Марти с опаской покосился на колючки в моих руках.

— Иглоукалывание, говорят, тоже помогает. — Я с сомнением окинула взглядом зверя. — Правда, я не уверена, что найду нужные точки. Разве что некоторые. Анатомия волка отличается от человеческой.

Заглянула в глаза Мартина.

— Ты как себя чувствуешь?

— Уже лучше.

Вижу, зрачки почти нормальные. Но аура выдает с головой. Я покрутила в руке колючку.

— Потерпи.

Очистила ее магией, окутала щитом, чтоб ничего случайно не занести в ранку. И отравилась изучать карту волчьего тела. Тело изворачивалось, норовило уползти от нас с пиявками.

— Чего дергаешься? — не выдержала я на пятой колючке-иголке. — Я, между прочим, заморозку вначале накладываю. Потом колю. Да на тебе столько моих чар, на десять щитов хватит!

— Знаешь, у меня ощущение, что ты мне мстишь, — проворчал Мартин.

— Обязательно! За каждый год по десять колючек. — Я воткнула очередную за мохнатое ухо.

Предпоследняя. Оглядела свою работу. Неплохо смотрится вместе с репейниками, запутавшимися в шерсти, и пиявками. Волк огородный, отпугивающий, подвид: ежовые.

Я не сдержала смешок.

— Вот-вот и я об этом, — мрачно подытожил Мартин.

— Терпи, хвостатый, защитником будешь! — Я стиснула в пальцах последнюю колючку.

Не поняла… Я прищурилась, изучая ауру волка. Занятно, но, кажется, лечение помогало. Аура стала почти нормальной. Взгляд Мартина прояснился. Правда, отвалившиеся пиявки вели себя странно: гордо плавали впереди отряда водомерок. Приворот налицо.

— М-да. — Волк проследил за моим взглядом. — Ладно, Колберт, давай свою колючку. И пора выдвигаться к архиву.

Зверь подставил голову. Колючку я воткнула за ухо уже не волка, а парня. Наконец-то смог обернуться. Навалился на меня, и мы, хлюпая по воде, побрели.

Привал три минуты на травке. И двинулись дальше. Подпирая пыхтящего Мартина, я сожалела, что нельзя позвать Дара. Что я ему напишу? Доброе утро, я тут нашла, нет, не импа, волка. У него случилось помутнение, но сейчас все в норме… почти. Мне бы помочь дотащить его до работы. Не скажешь же куратору нашей стажировки, что стажер решил вылететь, нарушив закон, а я его отговорила.

А потому ползем дальше. Солнышко припекало, птички пели, вода в туфлях хлюпала. Над головой промелькнула темная тень, я дернула Мартина к дереву, но не успела. Нас заметили. Зеленый дракон снизился, и рядом приземлился Дар.

— А я-то думаю, куда ты делась? — Он окинул нас с волком насмешливым взглядом.

Особенно задержался на моем мокром платье, колючках на голове Мартина, репейниках и густой зеленой пене на его лице. В глазах дракона задорными искрами вспыхнул смех. Дар сказал абсолютно серьезно:

— Что, Мартин, отрабатывал маскировку на местности и перестарался?

Марти глубокомысленно замычал.

— Все, дальше сам, я тебе не костыль. — Я отступила от Мартина. Окутала его и себя очищающим заклинанием. — И следующий раз думай, прежде чем так напиваться.

Я отодрала пару самых крупных репейников от его рубашки, потому что их, как и все живое, заклинание не счищало. И быстро повыдергивала колючки.

— Вот не заметила бы я тебя, так и сидел бы в луже! — сердито пробурчала я.

— Я бы сам выбрался! — огрызнулся Мартин, подхватывая игру.

— Ага! К обеду!

Я вцепилась в руку дракона. Дар приобнял меня, хмыкнул, и мы направились к дороге. Я старательно прислушивалась, идет ли Мартин следом. Волк спотыкался, но шел.

У дороги Дарен подхватил переноску с импами. Свою сумку оборотень поднял сам. Когда проходили через ворота, мы с Мартином напряглись. Но пропуск волка сработал, стражник пропустил его спокойно.

В парке Дарен придержал меня за локоть, а когда Мартин нас обогнал, утащил в беседку, укрытую от взглядов. Поставив переноску на скамейку, заставил отступить к колонне. И, положив ладони по обе стороны от моей головы, насмешливо потребовал:

— А теперь правду, что случилось? Учти, тебя уже сдали. — Он кивнул на обеспокоенные морды импов, высунувшиеся из переноски. — Про хвост в зарослях мне рассказали. И что ты утащила волка в кусты поиграть — тоже.

В последних словах прозвучала злость.

— Мне устроили шикарную атаку из грез. — Дарен криво усмехнулся. — Фантазия у Коши отличная. Правда, она так и не определилась: волк съел тебя или ты съела волка. Или вообще себе его взяла. Он ведь миленький.

Я в недоумении заглянула в карие, с зелеными крапинками глаза, пожала плечами.

— Да ничего не случилось! — Все как было, сказать я однозначно не могла. Мартина бы влет арестовали. Ограничилась полуправдой: — Этот поросенок, который волк, напился! Из-за девушки. В подобное сложно поверить, он весь такой самоуверенный, но тем не менее так и есть! Вот. Я ехала мимо, заметила его в виде полутрупа. Я думала, он заболел. Ну а потом пыталась привести в себя. Воды у меня с собой не было, я вспомнила о луже.

— И решила утопить, чтобы не мучился? А он не утонул? — со смешком предположил Дар, прекратив изображать из себя строгого учителя.

— Категорически отказался тонуть! — улыбнулась я, обняла дракона, чтобы тот окончательно перестал на меня сердиться непонятно почему. Улыбнулась еще шире, непривычно было слушать биение чужого сердца под ухом. Так бы и стояла… Но, увы, у меня было дело, которое не терпело отлагательств. — Мне пора! Не забудь накормить импов!