Онлайн книга «Праймашина»
|
– Доброе утро, Шахмана. – Служу и повинуюсь, лорд Грид. – Не надо так официально, Шахмана, мы одни. «Я есть туман. Я есть прайм… Я никогда не бываю одна – прайм всегда со мной». – Как прикажете. – Егоза склонила голову. – Что с молодым господином? – Все в порядке. – Я не углядела за ним. – Карлос молод и горяч, он ищет приключений даже там, где их искать не следует. – Молодой господин жаждет славы. – Или ему скучно. – Он будет великим воином. – Если не погибнет в темном переулке. «Это намек? Или просто сорвалось с языка? Он злится?» Героиня склонила голову. – Лорд Грид, я прошу меня простить. – Тебе не за что извиняться, Шахмана. Ты приняла на себя выстрел из остробоя, закрыла Карлоса, а потом он сделал все остальное. Он достал преступника. «Один выстрел из остробоя?!» Героиня почувствовала себя уязвленной: – Одним зарядом меня не свалить. Даже из остробоя. – Очень мощный заряд, – уточнил Датос. – Преступник хорошо подготовился. – Преступник был Героем? – подняла брови Егоза. – Нет, обычным человеком. – В таком случае откуда у него остробой? И столько прайма? – Мы разбираемся. – Понимаю… – Егоза хотела продолжить, спросить насчет кобрийцев, но не успела. Пошатнулась и ухватилась за Индуктор. И зашипела: – Проклятье! Накатила «слабость второго шага»: сначала вернувшийся Герой чувствует себя превосходно, и даже чуть лучше, чем превосходно. Сила бурлит в нем, как в вулкане, каждая клеточка переполнена ею, и хочется немедленного действа. Хоть какого-то действа: секса, боя, бега – лишь бы до изнеможения. Но через несколько минут сила неожиданно пропадает, и подступившая слабость обухом бьет Героя по голове: ты можешь далеко не все! – Ты как? – участливо поинтересовался Датос. Егоза тряхнула головой: – В порядке. «Я есть прайм…» – Нужно отдохнуть? – Я… я готова служить молодому господину. Слабость не позволила Шахмане скрыть чувства, и лорд уловил в ее голосе нотки обиды. И понял, чем она вызвана. – Надеялась увидеть здесь моего сына? Огненная лиса замялась, но уже через мгновение гордо вскинула голову: – Да, лорд Грид, надеялась. Карлос должен был прийти хотя бы из чувства благодарности. Или должен был извиниться, ведь, в конце концов, это он приказал осветить переулок. Она превратилась в мишень, и боль… Смерть – всегда боль, даже мгновенная смерть. Шахмана помнила все свои смерти, не обстоятельства, а боль, что приходила вместе с небытием. Без страха помнила, но и без восторга. Молодой господин стал причиной очередного испытания и должен был хотя бы извиниться. – Я сказал Карлосу, что займусь твоим воскрешением ближе к вечеру, – спокойно ответил Датос. – Я его обманул. – Почему? Лорд задумчиво улыбнулся: – Карлос прекрасно управляется с прайм-индуктором, но он еще не понял суть церемонии, не осознал, насколько важна она для Героев и… для лордов. Карлос видит только то, что вы бессмертны, что вы воскресаете после того, как пали в бою, а потому воспринимает происходящее без должного уважения. Прежде чем встречать возвращающихся, он должен уразуметь, через что вы проходите. – Каким образом? – не поняла ошарашенная Егоза. «Карлос должен умереть?» – Он должен чуточку повзрослеть. – Датос вновь улыбнулся и погладил девушку по щеке. – Он мог тебя обидеть, Шахмана. Не нарочно, разумеется, а потому что еще не готов заниматься столь сложным делом, как встреча воскресших Героев. «Да, наверное, так оно и есть». Настоящие лорды чувствуют своих Героев как чувствуют отцы – детей. И детей своих чувствуют, потому что отцы. И следят за тем, чтобы в семье царил мир. – Вы хороший человек, лорд Грид, – прошептала Егоза. – Карлос тоже хороший, но он еще молод. И когда я уйду… – Лорд, прошу вас… – Не перебивай! – жестко приказал Датос. Помолчал и продолжил: – Так вот, когда я уйду, у Карлоса останетесь только вы. – И еще ментор. – Нет, – качнул головой лорд. – Тебе, Самострелу, Ржавому Усу и Урагану я доверяю гораздо больше. – Потому что у вас наши каталисты? – Потому что мы накрепко связаны, Шахмана. Потому что мы вместе. * * * – Тихо! – Что-то услышал? – тут же осведомился Безухий. – Не знаю, – шепотом отозвался Одноглазый. – Тогда почему тихо? – Потому что я, возможно, что-то слышал. – Слышал или нет? – Не знаю. Безухий покачал головой: – Мама не зря говорила, что ты идиот. – А о тебе ей и сказать-то было нечего. – Меня она любила, одноглазая ты скотина. – Меня больше. – Меня. – Меня! – Меня!! Ругаться братья могли долго – сорок лет жили они бок о бок и надоели друг другу до смерти, – а потому Безухий подавил гордость и перевел разговор в деловое русло: – Может, все-таки скажешь, что слышал? – В том-то и дело, что не знаю, – поморщился Одноглазый. – Шорох – не шорох… Сразу не поймешь. – Где слышал? Справа или слева? – Сразу не скажешь. А вопрос, меж тем, стоял серьезный. Караван братьев Черепвата – четыре большие кибитки и два десятка всадников, остановился у Бесшабашной Развилки, на знаменитом среди всех контрабандистов перекрестке. Тропа, уходящая налево, вилась через печально известный лес Девяти Дятлов, в который, как шутили бесшабашные остряки, даже Герои заглядывали только в сопровождении телохранителей. А гать, что вела направо, была проложена через болото Мертвых Опарышей, в котором во время Войны за Туманную Рощу сгинул без следа лейб-гвардии полк наилегчайших рыцарей под командованием лорда Вернера. А поскольку и до, и после этого печального события Мертвые Опарыши всосали в себя не одну тысячу несчастных душ, репутация у болота была аховой. Начинающиеся у Бесшабашной Развилки дороги вели к одному месту – переправе у Камышового Острова, оставалось выбрать, по какой ехать. – Ты шорох какой слышал: низкий или высокий? |