Онлайн книга «Праймашина»
|
– Что-то ищете, госпожа? Возникший на дороге человечек Героине не показался: вертлявый, тощий, с цепким взглядом, он был похож на базарного вора, отвлекающего внимание лоха от действий напарника, но утомленная Шахмана обрадовалась возможности поговорить. – Ищу надежного человека при деньгах. – Звучит двусмысленно, госпожа. – На тонких губах вертлявого заиграла блудливая улыбочка. – Желаете его ограбить? – Ограбить? – нахмурилась Егоза. – Нет, конечно же, желаю договориться. – Дело серьезное? «Он явно вор, но тем лучше: мне ведь нужен барыга, а не судья». – Сведешь с кем надо – получишь десять серебряных, – внушительно произнесла Шахмана. Однако щедрое предложение, к некоторому удивлению Героини, бури восторга не вызвало. – А с кем надо? – С тем, кто мало болтает. Егозе казалось, что она все делает правильно: держится уверенно, требует соблюдать конспирацию, и она не сразу поняла, почему на лице вертлявого появилось кислое выражение. И, кстати, Егоза так и не узнала, что именно этим выражением в Фихтере было принято приветствовать неисправимых провинциальных кретинов. – Не болтать – это правильно. Но, милая… – Я – Героиня. – Но, милая моя Героиня, как я сведу тебя с нужным человеком, если ты не говоришь, какое у тебя дело? Говорить о деле здесь? Посреди толпы? Где каждый может подслушать? Но уже в следующий момент Шахмана поняла, что снующие вокруг люди слишком заняты своими делами. Одни продают, другие покупают, каждый стремится перекричать остальных, и никто не обращает внимания на занятых своими делами собеседников. Именно здесь, посреди толпы, они оказались в полном одиночестве. – Камни, – едва слышно прошептала Егоза. – Дорогие? – Да. – Я знаю, с кем тебе следует пообщаться. – Вертлявый протянул руку. – Вилли Задохлик, меня здесь знают. – И потянул девушку за собой. – Нам нужно вернуться на левый берег. На левый так на левый – все равно. Однако прежде Шахмана хотела кое-что прояснить: – Ты вор? Девушке очень хотелось продемонстрировать свою проницательность, показать, что обмануть ее непросто. – Если что вынуть надо или достать, допустим, то лучше никто не справится, – уклончиво ответил Вилли. – Такой уж у меня бизнес. Ответ был понятен, но прозвучал он весьма необычно: обыденно. Так прозвучал, словно в Фихтере воровство считалось занятием не особенно уважаемым, но и не преступным. И потому Шахмана не удержалась от еще одного вопроса: – Опасный бизнес? – Если не попадаться, то вполне себе прибыльный. – А если попадешься? Учитывая, что Героиня искала встречи с барыгой, ее любопытство было оправданным, а потому Задохлик ответил честно: – В Фихтере законы злые. – Сильно злые? – Здесь много денежных купцов, которым хочется жить в безопасности. К тому же дурная слава способна помешать торговле. – Вилли помолчал. – Стражники, конечно, тоже люди, им кушать хочется, вот и договариваемся, как можем. – То есть стражники отворачиваются? – догадалась Егоза. – Частенько, – не стал скрывать Задохлик. – Но сейчас стало трудно. После того, как Безвариата Сотрапезника убили, император, чтоб ему всю жизнь в радости проспать, нового прокурора прислал. У него здесь власти немного, меньше, чем во владениях, но результаты от городской стражи он требует. А что такое результат? Результат – это я. – Не боишься со мной о таких вещах говорить? – Так ведь ты к честным купцам не пошла, – хмыкнул Вилли. – Значит, с законом не в ладах. – А если я прикидываюсь, чтобы в доверие втереться? – От тебя, милая, провинцией за версту разит, ты уж извини. И сыграть ты можешь только одну роль: Героини из глухой провинции… – Паренек вдруг задумался. – Слушай, а у тебя лишь одно дело в Фихтере, а? Может, тебе вынуть у кого чего надо? Я за долю малую согласен, детей кормить нужно. – Откуда у тебя дети? – Ты не смотри, что я молодой, я, знаешь, по женской части о-го-го! А ты о моем предложении подумай, сама ведь не справишься, точно тебе говорю. В Фихтере куча мастеров, которые умеют ставить прайм-защиту. Знаешь, какие сейчас штуковины делают? Ходишь себе спокойненько по дому какому-нибудь, вещи вынимаешь, в мешок складываешь, а стражникам уже сигнал пришел: вот, мол, в таком-то доме чужой человек разгуливает. Ты на улицу выходишь, а там уже с веревками наготове… – Задохлик вздохнул. – Фусю Быстрого как раз так и замели. – И что с ним сделали? – осведомилась Шахмана. – В Фихтере все просто: на первый раз присуждают огромный штраф – три года отрабатывать придется. А на второй – рубят руку. – А на третий? – После второго раза мало кто промышляет: без лапы товар вынимать несподручно. Но если на чем другом попадешься, то без головы останешься. – Как Фуся? – Фуся во второй раз загремел. За разговором они успели покинуть Мост, пересекли Торговую и оказались у небольшой лавочки, что притулилась на самом краю площади. Окна грязные, дверь слегка перекошена, колокольчик заржавел, а коряво написанную вывеску: «Покупаю и продаю. Ваш Пека», давно следовало подкрасить. Егоза вдруг подумала, что на ее памяти это первая фихтерская лавка, хозяин которой совершенно не заботился о внешнем виде. Сомнения отразились на лице Героини, и Задохлик поспешил с объяснениями: – Внутри сидит Тухлый Пека, он дорогой товар покупает, не беспокойся, и в своем деле честен. – Неужели? – Иначе бы Пека не работал днем, да еще и на площади. Тщательно обдумав слова Вилли, Егоза сочла аргумент весомым и уверенно вошла в лавку. И сразу поняла, почему Пеку прозвали тухлым. В «Продаю и покупаю» царил плотный, давно устоявшийся запах чего-то несвежего, и в памяти Егозы молниеносно всплыл сарай, в котором их держали фанатики. «Они что, сговорились?» А еще через мгновение, когда глаза привыкли к полумраку внутреннего помещения лавки, Шахмана увидела ее хозяина – вертлявого, под стать Задохлику, высокого старика с белой как лунь, но удивительно густой шевелюрой. – Желаете продать? Купить? Обмен? Залог? – Выгодное дело, – пробубнил из-за спины Героини Вилли. – Струнка выхлая, замазка не свистела [1] . |