Книга Днк, или Верни моего ребёнка!, страница 26 – Татьяна Михаль

Потом поцеловала его в макушку, а малыш, продолжа улыбаться, обнял меня за шею и звонко сказал:

— Вета!

Он ещё не выговаривал мой имя чётко и вместо «Света» говорил «Вета».

— «Папа» Филипп говорит реже, чем «Вета», — с нотками ревности, проговорил Дмитрий, глядя то на меня, то на ребёнка.

Пожала плечами и не стала говорить, что я-то его мама, а ты, по сути – чужой дядька.

Взгляд Северского задержался на моей загадочной улыбке и прищурился, словно он прочёл мои мысли.

— Вам, наверное, не очень удобно на полу, — сказала я как бы, между прочим. Потом взяла сына на руки и пошла с ним в его маленький гардероб.

Я обнаружила один факт – Филипп, будучи ещё совсем маленьким, уже сам предпочитал принимать решения в отношении выбора одежды.

Зашла в гардеробную и малыш тут же схватил пальчиками костюм горчичного цвета.

— Отличный выбор, Филипп, — расплылась я в улыбке.

Пока переодевала ребёнка, к нам подошёл Дмитрий и сказал:

— Я наблюдал за тобой, Света. Ты прекрасно справляешься. И мне нравится, твоя кротость, ненавязчивость и покорность.

«Будто у меня есть право вести себя по-другому», — подумала с недовольством.

А в ответ сказала другое:

— Я рядом со своим сыном и мне больше ничего не надо.

Он хмыкнул.

— Света, человека такая тварь, что ему всегда всего мало. Достигнув одной цели, он желает достичь уже другую и не всегда законными методами.

«Судите по себе?» — вертелось у меня на языке.

Но снова сказала другое – сказала правду, глядя прямо в глаза Северского:

— В идеале, я бы хотела получить официальный статус матери Филиппа. Вы ведь знаете, что я ни в чём не виновата и не заслужила того факта, что скрываю от своего собственного ребёнка и своих родных, что я его мать и не бросала его.

— Мы с тобой договорились ещё при подписании договора. Или ты уже забыла? — в его голосе послышались угрожающие нотки.

— Не забыла, — сказала тихо. — Простите…

— Не допускай ошибок, Света, потому что в отличие от многих, я никогда не забываю, что люди, получив что-то, всегда хотят большего. Больше – не будет. Забудь об этом. Я тебе позволил итак слишком много и напомню, что я не взял с тебя заявление об отказе.

— Я всё прекрасно помню, Дмитрий Мстиславович, — сказала твёрдо. — Пойдёмте. Филиппу нужно поесть.

— Всем нам нужно поесть, — сказал он. — Сегодня я буду завтракать вместе с вами.

* * *

Светлана

Филипп хорошо поел и теперь с довольным и сосредоточенным видом жевал натёртую морковку – любимое его лакомство. Это у него от меня – я тоже обожаю морковь.

Малыш брал горсточку своими маленькими пальчиками и самозабвенно отправлял её в рот.

Забавно наблюдать, как твой малыш кушает.

— Хочу извиниться, — сказала Дмитрию, когда мы уже почти закончили завтрак. — Я знаю, что было некрасиво с моей стороны говорить с вами в таком тоне и напоминать… о моём статусе… Просто…

Я вздохнула и посмотрела мужчине в глаза.

— Просто я не механическая, Дмитрий Мстиславович. У меня есть сердце и душа и иногда на меня накатывает… В такие минуты я очень… сердита на вас.

— Прощаю. Но и ты прости. Я тоже иногда веду себя не лучшим образом, — с хмурым видом признал Северский.— Иногда я забываюсь и воспринимаю личную жизнь, как судебное поприще.

Я была удивлена, ведь ожидала услышать что угодно, но не его признание в неправоте.

— Я… кхм… Я знаю, как сильно вы любите Филиппа. У меня есть глаза и уши. Несмотря на… ситуацию, ваше отношение к… сыну не изменилось. — Снова вздохнула и добавила: Проблема, в том, что я тоже люблю его.

Голос у меня предательски задрожал.

— И я люблю Филиппа… потому что он моя плоть и кровь, — проговорила я, понизив голос. — И мне всегда будет мало того, что я имею сейчас. Но я не стану что-то требовать, потому что рада тому, что вы мне уже дали – возможность всегда находиться рядом, участвовать в его воспитании и видеть, как… — склонилась ближе к мужчине и практически одними губами произнесла: — …и видеть, как взрослеет мой ребёнок.

Дмитрий к моему удивлению не ожесточился и не высказался в своей обычной резкой манере, он вдруг абсолютно искренне сказал, или, быть может, мне показалось?

— Понимаю тебя. Но больше я тебе предложить не смогу. Единственное…

— Что? М ухватилась за его последнее слово, как за спасительную соломинку.

— Если ты вдруг кого-то встретишь и решишь обзавестись семьёй, то тебе придётся навсегда забыть о моём сыне.

Я замерла от его слов и завертела головой в отрицательном жесте.

— Нет, — сказала уверено.

— Это ты пока говоришь «нет», — проговорил он обманчиво мягким тоном. — Света, ты красивая женщина, люди из моей охраны постоянно смотрят на тебя оценивающе. Ни сегодня, так завтра, ты захочешь семью. И тогда, ты должна быть готова к последствиям.

— А вы? — спросила Дмитрия дрожащим голосом.

Не нравилось мне, в какую степь он завёл разговор.

— Что до меня, то я не горю желанием повторять ту же самую ошибку – жениться.

— А если это будет брак по договорённости и без обязательств? — слова слетели с губ раньше, чем я сначала их обдумала.

Северский удивлённо и в то же время недовольно взглянул на меня.

Я не смогла вынести его пристальный и осуждающий взгляд и потому встала из-за стола и начала вытирать ручки, личико и губы сына.

Мой малыш, когда кушает, то вся еда оказывается и на ручках и на его сладкой мордашке.

— Простите… — пролепетала извинение, не глядя на мужчину. — Я не подумала…

— Я знаю, Света, о чём ты думаешь, — сказал он своим обычным совершенно сухим и безэмоциональным тоном. — Я не стану сердиться на тебя за эти дерзкие слова, потому что понимаю твои чувства. Довольствуйся тем, что имеешь.

Я крепко вцепилась в спинку детского стульчика, что у меня побелели костяшки пальцев.

— Я уже извинилась, Дмитрий Мстиславович. И я всё понимаю.

И решила его ещё о кое-чём спросить, раз у нас выдался завтрак с откровениями.

— Скажите, вот вы развелись со своей супругой, но… — сглотнула и продолжила: — Я ни разу не видела её с Филиппом. Она не привязалась к ребёнку?

На самом деле я надеялась никогда её и не увидеть рядом со своим сыном, потому как даже не представляю, как себя поведу – возможно, у меня сорвёт все тормоза, и я просто возьму и накинусь на это страшную женщину, которая своим коварством до основания разрушила всю мою жизнь.