Онлайн книга «Точка невозврата»
|
Бьянка было закричала, но сразу же умолкла – рот зажала лапа одного из горилл. Еще один удар – в живот. «Голову прикрывай». Удары сыпались один за другим. Стас захрипел, когда носок ботинка врезался прямо под ребра. «Плачь. Проси, чтобы не бил. Умоляй. Наплюй на гордость, потом разберешься. Это серьезно». – Не надо, пожалуйста, – простонал Стас. Не переигрывал, больно было жутко. – Я все отдам, пожалуйста, не бей. – Брат, ты убьешь его! – Жир все-таки вмешался, обхватив Эрика и оттащив в сторону. – Да что ты делаешь?! Тяжело дыша, Эрик остановился. Свободной рукой схватился за голову, несколько секунд так стоял, потом вроде бы успокоился. «Не спровоцируй новый приступ. Соглашайся на все». – Значит, так. Ты мне должен двадцать кусков. Ты согласен? «Да». – Да. – Когда отдашь? «Завтра. Позвоню брату, он вышлет деньги». – Завтра. Позвоню брату, он даст. Обязательно даст. Эрик внимательно смотрел на Стаса и о чем-то думал. «Молчи, ничего не говори. Жди, чтобы он ушел». Но тот уходить, похоже, пока не собирался. Хрустел пальцами, облизывал губы – смотрел на Стаса… как кот, подкарауливавший мышь около норы. – Почему в подворотне, Тасик? Почему именно тогда? Зачем ты меня и Жира вырубил? «Скажи, что все получилось случайно. Скажи, что был под наркотой и ничего не осознавал». «Хорошо хоть, что морали не читает», – подумал Стас. – Случайно вышло. Я под трэдлом был. «Под каким трэдлом? У тебя мозги есть?» – Под трэдлом? – Эрик встал. – Руки покажи. Покажи руки, ублюдок! Это был прокол. Прокол в том, что проколов не было. Такой вот невеселый каламбур. – Не под трэдлом, я оговорился… Поздно. Новые удары – теперь бил не только ногами, но и пистолетом, а когда Жир снова попытался его остановить, отшвырнул его в сторону. Тело из комка боли постепенно превращалось в комок мяса. Стас уже ничего не понимал. Врывался в сознание Голос, что-то кричал Эрик – он уже ничего не слышал и ничего не понимал. Эрик остановился, когда Стас уже не шевелился. Тяжело дыша, посмотрел на Бьянку и с размаха ударил ее ногой. В лицо. – Пошли отсюда! – скомандовал и первый двинулся к выходу. А когда уже выходили из подъезда, неожиданно улыбнулся: – Сейчас поедем на Охоту. Жир, ты с нами? – В Отстойник, что ли? – Жир поднял вверх руки. – Бомжи, бродяги, шваль всякая. – Эрик улыбался. – Не поедешь? Я плачу за всех. Жир покачал головой: – Я не хочу. И тебе не советую. Если узнает твой отец… – Мне не нужны твои советы. Если у тебя есть желание кого-нибудь грохнуть, то поехали с нами, а если хочешь продолжать вести свою тупую жизнь, то живи. – Слушай, да что с тобой? Ты как с ума сошел… – Я в прекрасной форме, – ощерился Эрик. – Не хочешь, как хочешь. Тогда удачи тебе. И прыгнул в машину. И если его друг считал его сошедшим с ума, сам Эрик таковым себя не считал. * * * Куратора вызвала Бьянка. «Единица в памяти», – успел сказать Стас и вытащить телефон, прежде чем полностью отключился. Впрочем, его довольно быстро привели в порядок – хотя бы видимый. Два человека в синих комбинезонах обкололи Стаса стимуляторами, распылили на ссадины защитную пленку, тут же проверили, нет ли у него переломов, и, убедившись, что кости целы, доложили об этом приехавшему чуть позднее Куратору. – Дилетанты. Профессионал отбил бы тебе все внутренние органы и не оставил на теле ни одной царапины, а эти наоборот, – прокомментировал случившееся Куратор. – Девочка, это они из-за тебя? Девочка, которую в это время осматривали спецы, кивнула. – Ты должен был сообщить нам, Стас. Попросить страховку. – Выйдем? – предложил Стас. А на кухне, зажав сигарету в разбитых губах, произнес: – Прошлой ночью он был моим донором. Куратор удивленно поднял вверх брови. – Да? Интересно. Что ему известно? – Ничего. Это действительно из-за Бьянки. Но он словно с ума сошел. Насколько я знаю, он никогда таким не был, – сказал Стас. – Я пытался с ним договориться, но… – Агрессивный коллапс. Иногда пси-матрицы заменяют друг друга. Побочное явление, крайне редкое, но все же случающееся. – В основном депрессии? «Не задавай вопросов, Стас». – Да. – Куратор подошел к Стасу. – В основном депрессии. Скука. Апатия. Тоска. Длящаяся около двух-трех суток. Кризис приходится на ближайшие шесть–двенадцать часов, потом спад. Я рассказывал это уже тебе. Почему ты спрашиваешь? «Сейчас не время, Стас». – А человек может не выдержать эту депрессию и покончить жизнь самоубийством? «Не глупи. Если ты станешь сейчас выяснять отношения, у тебя будут серьезные проблемы». На этот раз Куратор молчал долго, при этом проницательно всматривался в глаза парня, словно пытаясь там что-то прочесть. Потом по-отечески поправил на Стасе свитер. – Да, – вкрадчиво произнес он, – действительно, было несколько случаев с суицидальным исходом. Что скажешь? Стас усмехнулся, не отводя взгляда, ответил: – Да мне в принципе все равно. Думаю, вы знаете, что делаете. Улыбнулся и Куратор. Ободряюще похлопал Стаса по плечу, кивнул: – Тебя отвезут домой. Никуда не выходи. Посмотри телевизор… книгу попиши. «Соглашайся и не спорь». – Хорошо, – ответил Стас. – Возле дома подежурят на всякий случай наши ребята, пока мы не разберемся. А то мало ли… – Понимаю. Куратор еще раз похлопал его по плечу и пошел к выходу. Уже открыв дверь, повернулся: – Я сказал тебе неправду. Случаев суицида не было. Ни разу. И вышел, оставив за собой последнее слово. * * * Отстойник. Для одних – последнее прибежище, для других – раковая опухоль на теле города. Для третьих – это бизнес. Доходный бизнес. Новое развлечение оказалось по душе многим, имеющим деньги. Большие деньги, ибо Охота стоила дорого. Платили всем – патрульным, которые могли прикрыть в случае чего или предупредить, журналистам, которые молчали, проводникам, которые отвечали за жизнь своих клиентов. |