Онлайн книга «Точка невозврата»
|
– Правит тот, кто остается, а не тот, кто уходит. – Джет положил Архивариусу руку на плечо. – Птица хочет лететь, рыба хочет плыть. – Птица не оставляет следа в небе. Рыба не оставляет следа в воде. Мудрый человек не оставляет следов. – След видит тот, кто смотрит, след помнит тот, кто знает, след чувствует тот, кто верит. Ворм с некоторой растерянностью слушал этот безумный разговор, но вмешиваться не решался. Неожиданно Архивариус повернулся, подошел к Стасу и некоторое время пристально смотрел ему в глаза. Потом изрек: – Пишущий думает, говорящий живет. Изрекающий истину плетет узор всего мира. – Твои слова для тех, кто знает, – сказал Джет. – Они для тех, кто верит. – Отойдя от Стаса, Архивариус всего лишь на секунду закрыл глаза, а когда открыл, вдруг запел: – «И умрет апрель, и родится вновь, и придет уже навсегда…» Он замолчал, оборвав песню. Засмеялся, ткнул пальцем в Джета: – Теперь ты пришел навсегда? Ты еще помнишь свою первую игру? – Я помню все, – сказал Джет. – Где? – Отстойник. «Метрополис». Картье. Архивариус лег на матрас, давая понять, что разговор окончен. Они молча вышли из подъезда, перешли на другую сторону улицы, и только тогда Ворм сказал: – Я ни хрена не понял, чего там наплел этот двинутый на всю голову. Джет улыбнулся, но ничего не сказал. – Это какой-то шифр? – спросил Ворм. – Ты живешь в двоичном коде, помнишь? Все трое остановились возле высокого церковного крыльца. – Когда-то Архивариус загрузил в свой разум деструктивный софт. Ворованные исходники корректировочных программ – в них вписывают алгоритмы активации эмоциональных матриц. – А… Вечный кайф, – догадался Ворм. – В тюрьме я знал нескольких, кто сидел на таком софте. Но те вроде адекватные были. – Баг в программе, – объяснил Джет. – Софт был заражен вирусом. – В виртуальный героин насыпали стрихнина? – Угу, – согласно буркнул Джет. – С тех пор Архивариус и стал таким. Я слышал, он несколько раз делал себе пластические операции, чтобы внешность соответствовала внутреннему содержанию. Потом просто стал прятать лицо под маской. – Он сошел с ума? – Нет. Это видение нашего мира под иным углом. Непонятным для других. – Но ты же понимал его? Джет кивнул: – Да, понимал. Я тоже когда-то загружал в себя этот софт. Пойдем. Надо уходить. Архи сказал, что слишком многие нас ищут. «Когда, интересно, он это сказал…» – подумал Ворм, догоняя своего подельника. * * * …Лос-Кабос. Блонди с сиськами пятого и шестого размера… В зеркале – незнакомец… В кармане – стопка купюр… Рядом – администратор отеля, подобострастно пригнувший спинку… Казино, коктейли, сигары, белоснежные смокинги… Трель телефона бесцеремонно ворвалась в сон и вернула Куратора в реальность. Все еще наполовину пребывая в сладких сновидениях на мексиканском побережье, он прижал трубку к уху и нехотя пробурчал что-то. В ответ – краткое: – Ты потерял инкубатора. – Что?! – Остатки сна улетучились мгновенно. Блонди и администратор исчезли. Лос-Кабос превратился в руины. – Семнадцать минут назад сигнал Стаса был заблокирован. Данные о его последнем местонахождении ложные. Мы недовольны твоей работой. – Но… он же… Как такое возможно? – Куратор тщетно силился понять, что происходит. – Возможно всё. Мы предполагаем, что инкубатора уже перепрограммировали. Выражаясь на вашем сленге, он теперь мульт одного из похитителей. – Кто это сделал? – оторопело спросил Куратор. Прижав трубку к уху, он вскочил с постели и стал натягивать штаны. – Нам известно, что их двое. Хакер Александр Прокин, сетевой ник – Ворм и наемник-нелегал Винсент Джанко. – Откуда они взялись? – растерянно бормотал Куратор. – Меньше хлебалом надо щелкать, – вдруг жестко ответил голос. Куратор никак не мог привыкнуть к подобной манере невидимых собеседников переключаться с бесстрастного и ровного тона на грубый и бесцеремонный. Каждый раз голос, внезапно меняя интонацию, заставал его врасплох. Их было много, таких голосов. Безымянных, безадресных. Это инспектора внутренней СБ корпорации – единственное связующее звено между высшими чинами «Волхолланда» и теми, кто задействован в нелегальных засекреченных проектах. Жесткое прикрытие. – У тебя… у вас есть информация на них? Фотографии, контакты… – Тебе отправили их личные дела, можешь посмотреть. Они умело обходят «Нарайяну» и систему спутникового слежения. Мы пришлем тебе своего специалиста. Его имя Ти-Бон. Будешь делать все, что он скажет. «Зачем присылать, если у меня есть свои специалисты?» – хотел спросить Куратор, но не успел. В трубке раздался сигнал отбоя. Помедлив, Куратор убрал телефон и сел за стол. Да уж… Сюрприз на сюрпризе – один другого приятнее. Вспыхнул матовым светом экран холографа. Натянув на руки перчатки, Куратор пробежал пальцами по клавиатуре. «Александр Прокин (WWWorm). Хакер. Небольшие познания в брейн-программинге. Подозревался в виртуальном терроризме, но доказать ничего не удалось. За попытку убийства в состоянии аффекта был приговорен к трем годам в ЗТср-12, в Подмосковье. Через полтора года вышел по условно-досрочному. Постоянного места жительства нет. Едва вышел, у китайских хирургов-подпольщиков установил себе сетевые имплантанты. Несколько дней назад снял на неделю квартиру в Филях. Сегодня ночью прибыл туда вместе с Винсентом Джанко. Чуть позже туда же приехал Стас Морозов. Один. Судя по всему, уже отключенный от системы наблюдения». Всё. «Винсент Джанко. Наемник-профессионал. Прошел обучение в „Сантане“. Имп с начинкой „Силоджик“. Гражданство – США. Состоял в организации наемников „Армада“. Сознательно нарушил условия контракта и тайно эмигрировал в Россию. Примкнул к небольшой группировке, занимавшейся модным ныне экстрим-развлечением – Охотой на людей. Работал проводником… Сегодня ночью на Охоте убил клиента – сына известного криминального авторитета и недавнего донора Стаса – Эраста Турчинова. Позже устроил перестрелку в баре. Затем встретился с Вормом, после чего прибыл вместе с ним на ту же самую квартиру в Филях». Куратор откинулся на спинку стула, размышляя над только что полученной информацией. Хакер, наемник-американец… И что это все значит? Что их связывает? Один только что вышел из тюрьмы, другой убил сына известного бандита… Сказать, что Куратор ничего не понял, – ничего не сказать. Одно известно точно: дело пахнет жареным. |