Онлайн книга «Безмолвие»
|
Джонни кивнул. – Я помогу тебе сегодня. И больше мы об этом говорить не будем. Можешь приходить в любое время. Можешь есть мои ребрышки и пить мой виски. Мы будем говорить о погоде, о проблемах на лесопилке или о тех мягоньких, кругленьких дамочках в обрезанных джинсах и тесных маечках. Ты рассказываешь кому-то про то место, куда я собираюсь тебя отвезти, – и на этом всё, конец. – Понимаю. Леон еще раз посмотрел Джонни в глаза. – Сделай так, чтобы я об этом не пожалел. Они проехали через стоянку, пересекли реку и покатили по краю поля. Вдоль дороги бежали телефонные столбы, а когда столбы повернули на восток, Леон продолжал ехать на север по проселочной дороге. Мир вокруг окрасился в зеленое и красно-коричневое, и воздух изливал теплое приглушенное мерцание. Еще через две мили Леон свернул в лес, преодолел, беспрестанно газуя на скользких камнях, широкий ручей и остановился на вырубке, где между тюльпановыми деревьями и бархатистым дубом притулился домишко со сложенной из шлакоблоков трубой и грязной металлической крышей. Со стропил по левой стороне свисали тушки кроликов, цветы в горшках оживляли невысокое крылечко. – Жди здесь. Леон прошел через пыльный двор и поднялся по прогнувшимся под его весом ступенькам. Ему открыли еще до того, как он постучал. Выглянувшая старушка посмотрела на Джонни и закрыла дверь. Четыре минуты спустя Леон вышел один и, подойдя к машине, сказал: – Гостей не любит, но тебя примет. – Кто? Леон забрался в кабину. – Можешь называть ее Вердиной. Стара, как первородный грех, и видеть никого не хочет, так что ты уж веди себя прилично, а иначе мне несдобровать. И еще, возьми вот это – пригодится. – Он вручил Джонни бумажный пакет. – Сахар. Подарочек. Ей это нравится. – Что-нибудь еще? – Левый глаз у нее слабый, так что смотри в правый. Не повышай голоса, не дерзи. Физиономия у тебя симпатичная, так что все должно получиться. Джонни бросил взгляд на домишко. Дверь была приоткрыта, и за ней виднелась крошечная фигура в застиранном платье. – Болото знает? – Получше тебя. – Как это? – Прожила там полжизни. Джонни почувствовал, как его словно потянуло к домику. – Что еще мне нужно знать? – Наверное, только вот это. – Леон наклонился вперед и тоже посмотрел на старуху. – Она, в общем-то, моя бабуля. Джонни подождал еще немного и выбрался из кабины. Взойдя на крыльцо, увидел мух на кроликах и ружье у двери. Старуха ждала. – Подойди ближе. Чтобы я на тебя посмотрела. Джонни переступил порог, и хозяйка встретила там, где в окно вливался свет. Она была маленькая, но руки, когда она коснулась его лица и повернула к солнцу, оказались проворными и не дрожали. – Леон говорит, тебя зовут Джонни Мерримон. – Да. – Хм… Похож. – Старуха повернулась, прошла в полумрак комнаты и села в кресло-качалку у холодного камина. Других комнат в домике не было: плита справа и кровать в углу. – Ну, проходи. Я сказала Леону, что хочу поговорить с тобой. Но не сказала, что займу этим целый день. Джонни сел на стул по другую сторону от камина. – Леон говорит, что он ваш внук. – У его мамочки были самые круглые каблучки [19] во всем округе, так что, может, внук, а может, и нет. Это мне? Джонни передал пакет, и Вердина сунула в него палец, а потом слизнула песок. – Ладно. – Она поставила пакет на колено. – Скажи мне, что ты хочешь знать. – Вы сказали, что я похож на Мерримона. Что это значит? – То, что ты пошел в своих родичей по мужской линии. – С чего вы это взяли? Она презрительно фыркнула. – Твоя семья много лет владела моей семьей. Или ты позабыл об этом? Джонни покраснел от смущения. Об этом он и впрямь не подумал. А как же Леон? – Куришь? – спросила Вердина. – Нет. Из кармана старухи вынырнула самокрутка. Вердина чиркнула спичкой и выпустила клуб дыма. Табаком от него не пахло. – Леон говорит, ты Хаш Арбор владеешь… – Да, мэм. – Постройками? Землей? – Всем. Старуха еще раз затянулась, отложила самокрутку и сняла с языка какую-то крошку. – Говорит, тебя что-то напугало. Что? – Даже не знаю. – Не знаешь или не хочешь говорить? – Джонни не ответил, и она, не спуская с него глаз, кивнула. – Покури. – Я не курю. – Можешь покурить, а можешь уйти. Джонни посмотрел на дымящуюся самокрутку в ее руке. – Это что? – Марихуана. Грибочки. Ничего такого, что не растет на этой Богом созданной зеленой земле. – Она протянула «косячок». Один конец был влажный, другой походил на оранжевый уголек. Секунду поколебавшись, Джонни взял самокрутку и легонько попыхтел. – Глубже. – Он затянулся и тут же закашлялся. Вердина с довольным видом забрала сигаретку. – Так что такое ты увидел, что оно тебя испугало? – Ничего. Я потерял пять дней. Вот так. Они у меня выпали. – И ничего не помнишь? – Какие-то вспышки. Разрозненные образы. Думаю, я расшибся, но вроде бы и нет. Бессмыслица какая-то. – Ты сны видишь? – Джонни заколебался, и старуха выпустила струю дыма ему в лицо. – На болоте? Видишь сны? – Да. Думаю, что да. – И что тебе снится? Не лги. Джонни сглотнул. В доме было жарко, ни малейшего ветерка. От дыма кружилась голова. – Вижу повешенных. – Кого? – Одного белого мужчину. Двух рабов. – Что еще? – В каком смысле? – Кури. – Старуха снова подала ему косяк, а когда он затянулся, подалась вперед. – Ты возле дерева. Люди кричат. – Откуда вы знаете? – Там еще девушка с ножом. Мужчин изуродовали. Старуха откинулась назад, и Джонни захлебнулся дымом. Попытался продохнуть и не смог. – Скажи, что ты слышишь. – Мне это не нравится… – Скажи. – Крики. Господи… Я слышу, как кричат те мужчины. – Вердина отстранилась еще дальше, и на мгновение Джонни оказался во сне. Огонь, дергающиеся ноги. Он моргнул, и все растаяло. Закашлялся, прочистил горло. – Как вы узнали, что мне снится? |