Книга Убивая Еву: это случится не завтра, страница 11 – Люк Дженнингс

– Повернитесь.

Ева подчиняется. Окидывает взглядом стройное женское тело в светоотражающей куртке, кожаных штанах и ботинках. Наблюдает, как женщина подносит руки к шлему и поднимает щиток, видит пустой взгляд морозно-серых глаз. Взгляд, который она уже раньше встречала. На шанхайской оживленной улице в ту ночь, когда нашли тело Саймона Мортимера с почти отсеченной головой.

– Ты, – произносит Ева. Ей с трудом удается дышать. Сердце сейчас выпрыгнет из груди.

– Я. – Она снимает шлем. Под ним балаклава, скрывающая все лицо, кроме ледяных серых глаз. Опустив шлем на землю, женщина знаком подзывает Крэйдла, и тот, выйдя из машины, подходит к мотоциклу. – Сдуй у «Фольксвагена» шины, Деннис, и забери ключи. Потом жди у мотоцикла.

Крэйдл смотрит на Еву, улыбается и пожимает плечами.

– Извините, – говорит он. – Боюсь, этот раунд вы проиграли. Видите, как у нас заботятся о своих?

– Вижу, – отвечает Ева, стараясь сохранять спокойствие.

Женщина берет ее за плечо, отводит на пару шагов в сторону и внимательно разглядывает, словно стараясь навеки запечатлеть в памяти.

– Я скучала по тебе, Ева. Скучала по твоему лицу.

– Жаль, я не могу сказать то же самое.

– Ева, ну не будь такой злюкой.

– Ты собираешься убить Крэйдла?

– Почему? Думаешь, стоит?

– Ведь обычно ты именно этим занимаешься.

– Прошу, давай не будем. Мы так редко видимся. – Она поднимает руку, касается пальцем ее лица, и Ева едва не лишается дара речи: у этой женщины на запястье браслет, который она потеряла в Шанхае.

– Это… это мой. Где ты его взяла?

– У тебя в номере, в гостинице «Морская птица». Как-то ночью залезла посмотреть на тебя спящую. Не смогла устоять.

Ева ошарашенно глядит в ее непроницаемые глаза.

– Ты… смотрела, как я сплю?

– Ты была восхитительна. Волосы разметались по подушке. Такая беззащитная. – Она поправляет выбившуюся у Евы за ухом прядь волос. – Но вообще-то тебе лучше быть поосторожнее. Ты напоминаешь одну мою бывшую знакомую. Те же милые глаза, та же грустная улыбка.

– Как ее звали? И как зовут тебя?

– О Ева, у меня столько имен…

– Ты знаешь мое имя, а свое назвать не хочешь?

– Это все испортит.

– Испортит? Ты утром вломилась, б…, в мой дом, а теперь боишься что-то там испортить?

– Я хотела что-нибудь тебе оставить. Как сувенир. – Она встряхивает запястьем с браслетом. – Взамен этого. Но мне уже пора идти, хоть и нравится с тобой болтать.

– Ты его забираешь? – Ева кивком указывает на Крэйдла, который топчется у мотоцикла в двадцати шагах от них.

– Я должна. Но нам обязательно нужно снова встретиться, у меня к тебе столько вопросов. И я столько хочу рассказать… А пока что – à bientôt, Ева. Пока.

Мотоцикл мчится по сельским дорогам. Ранняя осень, деревья и придорожные кусты еще не утратили своей свежести, и у Крэйдла легко на душе. Они всегда обещали, что придут на выручку, если он попадет в беду, – и вот пришли и теперь укроют его в безопасном месте. Там, где слово «Двенадцати» – закон. Правда, он больше никогда не увидит семью, но порой приходится идти на жертвы. Пенни… эта жертва не столь уж огромна. А вот дети – ну что ж, он обеспечил им первоклассный жизненный старт: платные школы на севере Лондона, лыжный отдых в Труа Валле, крестные на высоких постах в Сити.

Деннис не ожидал, что пришлют женщину, но, разумеется, не собирается жаловаться – учитывая, что видел ее в деле. Она однозначно поставила сучку Поластри на место. А как гениально придумано – переодеться копом!

Спустя час они останавливаются в Суррее у моста через реку неподалеку от Уэйбриджа. Женщина ставит мотоцикл на опору, снимает шлем и куртку, стягивает балаклаву и встряхивает волосами. Крэйдл тоже снимает шлем и разглядывает ее глазами ценителя.

Он считает себя практически экспертом по части женской внешности, и в данном случае его оценка весьма высока. Темно-русые волосы намокли от пота, но это ерунда. Взгляд несколько холодный и своеобразный, но зато рот сулит целое море сексуальных перспектив. Груди? Сладкие, словно яблочки под обтягивающей футболкой. А какой мужчина не почувствует шевеление в джинсах при виде девушки в кожаных штанах и байкерских ботинках? В таком наряде она сама наверняка готова. К тому же он, по сути, уже снова холостой.

– Пошли, – говорит она, бросив взгляд на навигатор. – Там у нас рандеву – обсудим, куда ты поедешь дальше.

От дороги отходит тропа в сторону реки Уэй. Вода темно-оливкового цвета, а течение столь медленное, что река кажется неподвижной. Деревья отбрасывают тень на заросший бутенем берег. Вдоль него застыли заякоренные баржи и моторные лодки.

– А куда я поеду?

– Не могу сказать.

– Может, если мы снова встретимся… – начинает он.

– То?

– Небольшой ужин? Или что-нибудь вроде того?

– Не исключено.

Тропой, испещренной солнечными пятнами, они идут к широкой запруде в зарослях камыша и касатика. По пути им не попадается ни единой живой души.

– Вот и рандеву, – говорит она.

Крэйдл оглядывается. Река плавно течет к кипящему водосливу, и он чувствует отчетливый, не имеющий четкого определения запах подобных мест. Грязь, растительность, гниение. Время здесь словно остановилось, и Деннис вспоминает детство: «Ветер в ивах», дядюшку Крысси, господина Крота и мистера Жабба. И ту главу, которую он никогда не понимал до конца, – «Свирель у врат зари». Крэйдл размышляет над неожиданной загадкой, и тут полицейский жезл с неимоверной силой опускается на основание его черепа. Головой вперед, почти бесшумно Деннис падает в реку. Вилланель наблюдает, как некоторое время полупогрузившееся тело еще виднеется над водой, но потом начинает неумолимо дрейфовать к гребню плотины, а там его мгновенно утягивает вниз. Она стоит, воображая, как труп Крэйдла без конца кружится в водовороте, глубоко под зеркальной поверхностью. Затем убирает жезл и не спеша отправляется назад по тропе.

К моменту, когда Ланс высаживает Еву у ее дома, она измотана до предела. А также разъярена, встревожена и от запаха табачного дыма в машине коллеги ее подташнивает. Впереди еще кошмарная беседа с Ричардом – он приедет в офис к шести. Однако самое постыдное то, в чем приходится признаваться самой себе. С какой легкостью ее обвели вокруг пальца, этак непринужденно и насмешливо! И как же наивно – и чудовищно непрофессионально – она себя повела.

По самоуверенному виду Крэйдла стоило бы понять, что он успел подать сигнал тревоги и ждал, что его вытащат. Чем поздравлять себя с ловко раскрытой изменой, лучше было бы предвидеть, что против нее готовится дерзкий маневр. Как она умудрилась так облажаться? А уж в переполнявших ее эмоциях – по поводу совершенно сюрреалистической встречи на шоссе – Ева даже не рискует разбираться.