Книга Игрушка Тирана, страница 66 – Эрика Адамс

Не получится.

Я и сам хотел бы избавиться от этого притяжения. Но не выходит. Вечно голодный и жадный до её тела и запаха, до её вздохов и взглядом. Мне мало того секса, что был недавно. И хочется ещё. Всю. Всюду. Каждое её крошечное узкое отверстие.

Выебать. Заклеймить. Подчинить. Не могу сдержаться и устремляюсь возбуждённым членом в её лоно, всаживаясь до упора.

— Ненавижу тебя. И то, что ты делаешь со мной, то-о-оже.

— Ненавидь сильнее, сучка. И подмахни бёдрами. У тебя это так хорошо получается.

Наклоняюсь к её губам. Упрямо вертит головой: поцелуй приходится на щёку.

— Мне не нужна имитация нежности и чувств. Это лживая маска. Оставь её себе.

— Не нужна? Хорошо-о-о-о. Как скажешь. Сама попросила.

Я перехватываю её ноги под коленями, закидывая к себе на плечи, наклоняюсь, выдыхая в губы:

— Так лучше?

Долблюсь глубоко и нещадно, срываясь в неё, как в пропасть, с разбегу. Но не останавливаясь. Раскачиваюсь и грубыми толчками пронзаю её на всю глубину.

Кейтлин трясёт подо мной, губы дрожат и приоткрываются только для того, чтобы она упрямо их сомкнула, прокусывая до крови.

— Не стоит сдерживаться, Кейт. Покажи, как тебе нравится быть моей сукой. Не стесняйся…

Я сдавливаю тонкое горло рукой, перекрывая доступ воздуха, не останавливаясь ни на секунду. Немного придушить, чтобы от нехватки кислорода возникло головокружение и тело обмякло, окончательно расслабившись. Возбуждение резко усиливается… И только после этого отпустить, наслаждаясь, как быстро Кейт приходит в себя и тут же теряет над собой контроль. Потому что сейчас я владею её телом безраздельно… И ей приходится принимать меня и трястись от наслаждения. Выгибаться дугой, часто дышать, постанывая, не имея возможности прервать порочную пытку.

— Нравится. Ещё как нравится, — выдыхаю я, толкаясь языком глубоко в её рот, получаю болезненный укус, но продолжаю врываться дальше, подчиняя её своей воле.

Происходящего кажется мало. Я отстраняюсь только для того, чтобы перевернуть её на живот и прижать своим телом к кровати, толкнуться до упора, кайфуя, глядя, как Кейт беспомощно царапает простынь, мнёт её своими тонкими пальцами и кончает.

— Хочешь сказать ещё что-то, Кейтлин? — спрашиваю, поворачивая её голову набок.

— Мне нечего тебе сказать…

— Да неужели? Может, попросишь меня продолжить? Не останавливаться?..

— Не дождёшься, — говорит Кейтлин и прикусывает губу, чтобы не стонать.

— Дождусь, ещё как дождусь.

Я приподнимаю её под бёдрами, помещая руку на клитор, и выхожу из её мокрого горячего лона только для того, чтобы ткнуться возбуждённым членом в тугое колечко её попки. Член поблёскивает от соков её лона, влажный, разгорячённый.

По вздувшимся венам циркулирует оголтелое возбуждение.

Надавливаю концом на узкое отверстие, начинаю ритмично толкаться.

— Не-е-ет… Только не так. Я возненавижу тебя ещё больше, — начинает паниковать Кейт.

— Успокойся, хамелеон… Тебе понравится Вот увидишь, — рычу я, прикусывая кожу на её плече. — О-о-очень понравится.

— Не хочу! Изверг!

— Захочешь, как только поймёшь, насколько это может быть приятно. И спрашивать твоего разрешения я не собираюсь. Ты принадлежишь мне. Моя. Вся.

Целиком. Каждый сраный миллиметр твоей кожи — мой. Наслаждайся, хамелеон.

Контраст наших тел особенно заметен сейчас. Кожа Кейтлин кажется ослепительно сияющей сейчас, когда блестит от мелких бисеринок пота. Я по сравнению с ней кажусь негативным снимком или просто запачканным грязью.

Кейтлин не делает меня лучше или чище. Рядом с ней мне, наоборот, срывает последние планки. И хочется выпить до дна чашу похоти, оголтелого желания. В ней хочется утопиться, как в море, и не всплывать до конца времён. Поэтому я продолжаю настойчиво растирать её пульсирующую плоть и толкаюсь членом узкое отверстие. Ещё немного, ещё…

Кейтлин уже не постанывает, а подвывает обречённо. Один её оргазм — слишком мало. Хочу и получу ещё… Таким способом. Мои пальцы мокрые от её смазки. Я скольжу ими по набухшим половым губам, поглаживая, и вновь забавляюсь с её клитором. Пощипываю, растирая, замираю на несколько мгновений, чувствуя нетерпеливые спазмы подступающего удовольствия.

— Ещё рано-о-о-о, — стону я, чувствуя, как она сдаётся под моим напором, раскрывается, впуская меня внутрь.

Слишком узко и горячо. Меня будто всунули в жерло вулкана. Она сильно сжимает меня собой, словно нарочно причиняя себе неудобства. Замираю, давая ей привыкнуть. Жадно глотаю воздух и, не вытерпев дольше нескольких секунд, начинаю медленно завоёвывать её. Ещё и ещё… Ритмичные сокращения вокруг моего члена и постепенное расслабление заставляют меня громко выматериться вслух, потому что терпения не остаётся. Скоро окончательно сорвусь на бешеный темп.

И лучше ей к тому времени быть полностью расслабленной и готовой меня принять, потому что не смогу остановиться. Только не сейчас, когда распятое подо мной белоснежное тело начинает трясти от возбуждения и похоти.

Одним толчком проникаю полностью и начинаю медленно выходить, раскачивая бёдрами. Приподнимаю её за бёдра, а второй рукой, наоборот, прижимаю голову к кровати. Заставляю приподнять её попку так высоко, чтобы мне было удобно трахать её на предельной скорости. Всё ещё забавляюсь с её клитором, иногда ныряя пальцами внутрь её беспрерывно текущего и сжимающегося лона.

Разгоняюсь постепенно, но неуклонно наращиваю темп движений. Наконец, позволяю себе устремиться сознанием к ней и тону в жарком мареве её пульсаций и невероятных эмоций.

Окончательно понимаю, что так больше не будет ни с кем и никогда. Ни за что не отпущу эту упрямую, настырную девочку. Прикую к себе навсегда…

— Да пошёл ты… — откликается она на мои мысли.

— Моя, Кейтлин. Ты — моя…

Я двигаюсь в желанном темпе, уже не встречая сопротивления. Чувствую, что её уже не нужно разогревать: перемещаю руку на бедро, сжимая его изо всех сил.

Глубокие, жёсткие толчки наполняют тело эйфорией. Почти наркотическим опьянением. Скорость становится запредельной. Воздуха не хватает, чтобы дышать. А из глотки вырываются какие-то животные хрипы и рыки в унисон её всхлипам и громким стонам.

Ещё несколько раз толкнуться до упора, так, что яйца бьются об её мокрую плоть.

Почувствовать, как она сильно сжимает меня, охуительно долго и вкусно трясясь от оргазма. Кончает… Сжимает своей горячностью, словно сожжёт под корень.

И я плавлюсь в лаве наших оргазмов, выплёскиваясь струёй под замедляющиеся толчки.

Переваливаюсь на бок, прижимая горячее тело Кейтлин к своему. Мы будто оба искупались в бассейне: мокрые, покрытые потом, дрожащие.