Онлайн книга «Ревенант»
– Марта может укрыть мороком, – предложил Микаэль по возвращении на уже опостылевший перекресток. – Здесь в двух шагах епископская резиденция, – покачал я головой. – Никогда не знаешь, на кого наткнешься. Маэстро Салазар кивнул, принимая резонность моих слов. – И что будем делать? – Ждать вечера. Пройдись по округе, подыщи укромное местечко, – попросил я и тут же подручного остановил: – Нет, стой! Отец Маркус миновал вход в библиотеку и преспокойно потопал куда-то дальше. Мы с Микаэлем переглянулись и поспешили следом. Поначалу сложилось впечатление, что смотритель библиотеки направляется в кафедральный собор, но к городской площади он сворачивать не стал. Улица пошла под уклон, под ногами зачавкала грязь. Если в центре дороги были вымощены с явственной «горбинкой», чтобы вода и нечистоты стекали на обочины, то здесь сначала появились ямы и лужи, а затем и вовсе пришлось пробираться по изрядно подгнившим доскам деревянной мостовой. Слежка привела в район одного из городских рынков, в помойных канавах там громоздились кучи гниющего мусора, сточные воды разливались в настоящие болотца, местами получалось идти по мосткам, местами оставалось полагаться на сапоги. Попадавшиеся навстречу носильщики палантинов не очень-то и горели желанием уступать дорогу, из-под колес телег и копыт лошадей и вовсе летели брызги грязи. А зазеваешься – стопчут. Микаэль в сердцах обругал одного такого лихача последними словами, тот даже натянул поводья и схватился за шпагу. Маэстро Салазар с надеждой потянул из ножен собственное оружие, но его оппонент не решился связываться с южанином и пришпорил лошадь. – Осел! – сплюнул ему вслед разочарованный бретер. Я даже не замедлил шаг, поскольку не собирался упускать отца Маркуса. Микаэль нагнал меня и зашагал рядом, на ходу стряхивая с плаща брызги грязи. Пустое! Чище тому от похлопываний было не стать. – Влипнешь в неприятности, приплачу стражникам, чтобы в самую вонючую камеру законопатили! – раздраженно пообещал я. Маэстро Салазар лишь насмешливо фыркнул, но как-то сразу перестал задевать плечами встречных бюргеров. Отец Маркус уверенно пересек рыночную площадь, дальше улица пошла в горку и заметно расширилась, скаты крыш и верхние этажи домов перестали нависать над проезжей частью. Замызганных оборванцев и телег с бочками и тюками заметно убавилось, начали даже попадаться кареты. Не самый престижный и богатый район, но и не цеховые кварталы, не говоря уже о трущобах бедноты. И публика на редкость приличная расхаживает, не возникает желания при виде местных обитателей придержать кошель на поясе. Когда смотритель библиотеки кафедрального собора поднялся на крыльцо лавки с вывеской в виде книги и пера, я обернулся и попросил спутника: – Микаэль, пройдись до рынка, поищи место, где нас никто не побеспокоит. Маэстро Салазар кивнул и отправился выполнять распоряжение, а я пониже опустил на лицо шляпу, подошел к лавке и пригляделся к табличке, которая гласила, что это почтенное заведение основано более ста лет назад и с тех самых пор и поныне принадлежит почтенному семейству Геббен. Маячить дольше необходимого у крыльца я не стал, а только отошел, и на улицу вернулся отец Маркус. Смотритель библиотеки двинулся в обратный путь, и мы очень удачно встретились с Микаэлем у неширокого зазора между глухими стенами двух соседних домов, где высилась куча на редкость зловонного мусора. Копошившиеся в нем крысы при нашем приближении даже не подумали разбежаться. Улочка была пуста, и Микаэль, не мудрствуя лукаво, резким движением вколотил кулак под ребра не ожидавшему нападения священнику. Тот сдавленно хрюкнул и упал на колени, мы ухватили его под руки и прямо по грязи затащили в закуток, где маэстро Салазар первым делом завязал глаза пленника сложенным в несколько раз лоскутом. – Не вздумай орать! – прошептал он и приложил к шее смотрителя библиотеки вытянутую из ножен дагу, пока что – плашмя. Я встал у выхода из закутка, перекрыв фигурой обзор случайным прохожим, да никто особо и не пытался заглянуть за кучу мусора. Ничего интересного там происходить не могло. – Магистр вон Черен снова в городе, – прошептал на ухо смотрителю библиотеки Микаэль, и отец Маркус при упоминании моего имени явственно вздрогнул. – Знаешь зачем? – Нет! – быстро ответил священник. – Не ври! – Клянусь! Я ничего не знаю! Маэстро Салазар слегка повернул руку, и по тощей шее с крупным кадыком покатилась первая капелька крови. – Либо начнешь говорить, либо отправишься к праотцам в назидание остальным… Понятия не имею, кого имел в виду Микаэль, но на отца Маркуса это заявление впечатление несомненно произвело. Пусть не сразу, но он все же начал говорить и наговорил обо мне множество крайне занятных вещей. Смотритель библиотеки и в самом деле запомнил, какую именно страницу дореформенного тома «Имен всех святых» я открыл первым делом, очень уж жуткой ему показалась миниатюра с укутанной осиным роем фигурой. – Кто еще знает об этом? – перешел тогда к истинной цели допроса маэстро Салазар. – Кому ты еще об этом рассказал? – Никому… – начал было смотритель библиотеки и мигом заткнулся, когда бретер усилил давление кинжала. – Кому ты рассказал об этом? – очень спокойно и четко выговаривая слова, повторил Микаэль свой вопрос, и его холодный тон пронял даже меня. А вот отец Маркус оказался то ли отчаянно храбрым, то ли боялся кого-то даже больше человека, приставившего к его горлу нож. Он попытался вскинуть руки в молитвенном жесте, получил кулаком по уху, упал на землю и заплакал. Маэстро Салазар присел на корточки и попытался ухватить священника за волосы, но те оказались слишком редки и коротки. Тогда цепкие пальцы бретера стиснули покрасневшую после удара мочку. – У нас впереди целая вечность, – угрожающе произнес Микаэль. – Просто скажи, кто интересовался этим, и нам не придется пытать тебя и резать на куски. Просто скажи. Понимаешь? Отец Маркус закивал, всхлипнул и выдавил из себя: – Мэтр Геббен! О магистре расспрашивал мэтр Геббен! Бретер намеревался поинтересоваться личностью этого мэтра, но я припомнил табличку на двери книжной лавки и прищелкнул пальцами. Микаэль понял меня без слов и спросил о другом: – С чего тебе откровенничать с ним? Ответ оригинальностью не поразил. Отец Маркус оказался подвержен греху стяжательства – Ральф вон Дален был далеко не первым, кто сумел подобрать к смотрителю библиотеки золотой ключик. И если поначалу мэтра Геббена интересовали сочинения из числа не самых запретных, то прошлой осенью вскоре после известных событий он не только потребовал выяснить, кому именно передали «Житие подвижника Доминика», но и возжелал узнать, что искал в библиотеке кафедрального собора некий Филипп вон Черен. – Зачем обычному книжнику интересоваться приезжим магистром Вселенской комиссии? – спросил Микаэль. – Как он объяснил свой интерес? |