Онлайн книга «Стальные останки»
– Так-так, Арчет, это преступление, – тоном здравомыслящего человека сказал Джирал. – А преступления обычно совершают те, у кого есть преступные наклонности. Ты уверена, что женщина не связана с рейдом? Арчет поколебалась. – Нет доказательств, свидетельствующих о прямой взаимосвязи. – И все же присутствующий здесь Пашла Менкарак утверждает, что ты уговорила ее исполнить какой-то нелепый ритуал на утесе над городом. – Что ж… – Она изобразила холодное презрение. – Его святейшество не сопровождал нас, когда мы отправились к утесу, повелитель. Поэтому мне сложно понять, откуда ему известно, что там происходило. Возможно, у него слишком богатое воображение. – Ты, шлюха черненая! И мир вокруг нее на миг покачнулся на невидимой оси. Кринзанц лениво тек по венам, что-то гулко стучало внутри, требуя снять напряжение. Ее пальцы дрогнули. Она будто уже ощущала в руках свои ножи. Но вдруг советница императора услышала шелестящий шепот придворных, увидела, как удивленно моргнул изысканный Джирал, и поняла – Менкарак перегнул палку. Поняла, что непостижимым образом выиграла в ритуальной схватке, на которую хотел поглядеть император. Пришел черед решающего удара. – Еще я ума не приложу, – продолжила Арчет ровным голосом, – где его святейшество учился придворным манерам. Неужели, мой повелитель, вы позволите так оскорбить меня и память о моем народе в том самом тронном зале, который кириаты помогли построить? Справа от трона из толпы выбрался пожилой надзиратель, подошел к Менкараку и взял за руку, но его святейшество сердито отмахнулся от собрата, хоть тот и был старше. – Эта женщина… – начал он. Джирал решил, что на сегодня хватит. – Эта женщина – ценный придворный советник, – ответил император ледяным голосом. – А ты только что оклеветал ее таким образом, что придется держать ответ перед магистратом. У тебя превосходные рекомендации, Пашла Менкарак, но ты меня разочаровываешь. Думаю, тебе лучше удалиться. В какой-то безумный момент показалось, что Менкарак может поступить вопреки приказу императора. Арчет, зорко наблюдая, увидела в глазах надзирателя признаки того, что лодка его самосохранения была пришвартована не очень хорошо. Она вспомнила, что сказал Шанта на горе, с которой они смотрели на Хангсет: «Говорят, из религиозных училищ теперь выходят люди совершенно иной породы. Вера тверже некуда». Интересно, стремление к мученичеству в них тоже вкладывали? В былые времена Откровение затрагивало эту тему, а нынче она подзабылась. Пожилой надзиратель что-то горячо зашептал на ухо собрату, и его пальцы с упорством когтей впились в руку Менкарака чуть выше локтя. Арчет увидела, как опасный момент миновал, и открытое неповиновение в глазах Менкарака погасло, словно залитый водой костер. Молодой надзиратель встал на одно колено – наверное, к этому его побудила железная хватка собрата. Он опустил голову. – Примите мои глубочайшие извинения, ваше величество. – Менкарак не то чтобы говорил сквозь зубы, но его голос звучал хрипло, будто надзирателю не хватало дыхания. Арчет с удивлением ощутила всплеск товарищеских чувств к этому человеку. Она отлично знала, каким испачканным и вымазанным грязью он себя чувствует, стоя так, на одном колене, и выталкивая из себя эти слова. – Если мое рвение в служении Откровению каким-либо образом оскорбило вас, прошу проявить снисходительность к моей неучтивости. Джирал сыграл свою роль до конца. Он подался вперед и с царственным видом потер подбородок, размышляя. Принял суровый вид. – Видишь ли, Менкарак, не я должен выказывать тебе снисхождение. – Грубая ложь – в тронном зале любое нарушение приличий было прямым оскорблением императора, даже если он при этом не присутствовал. – Ведь твои оскорбительные комментарии, как-никак, высказаны в адрес моей советницы. Возможно, стоит выразить смирение перед нею. Придворные по всему залу опять сдавленно ахнули. Пожилой надзиратель растерялся. Менкарак в изумлении поднял голову. Джирал тянул момент, как долгую ноту на горне, виртуозной игрой на котором он славился. Тянул, растягивал… А потом оборвал. – Впрочем, необязательно. Полагаю, это была бы крайняя мера. Вероятно, тебе лучше удалиться туда, где присутствие твоей несговорчивой персоны никого не оскорбит. – Джирал кивнул пожилому надзирателю и прибавил более жестким тоном: – Уберите его с глаз моих. Надзиратель подчинился с радостью. Он почти насильно заставил Пашлу Менкарака встать, а потом, не переставая кланяться, оба удалились к дверям в дальнем конце зала. Джирал проследил за ними взглядом, затем поднялся без лишних церемоний – его отец любил понемногу нарушать протокол, сбивая придворных с толку, – и повысил голос, чтобы его услышали все собравшиеся. – Оставьте нас. Я буду говорить с Арчет Индаманинармал наедине. Через минуту или меньше в зале никого не осталось. Один или двое задержались, бросая любопытные взгляды на трон; среди придворных были те, чья роль во дворце отнюдь не сводилась к синекуре, но за годы после восшествия Джирала на престол их ряды проредили, и они остались в меньшинстве. Молодой император в меру возможностей избавился от придворных, которые были наиболее верны его отцу: кого-то отправил в ссылку в провинцию, кого-то в тюрьму, а один-два особо тяжелых случая удостоились внимания палача. Осталась жалкая кучка умелых царедворцев, пребывавших в страхе и унынии – чего, как предполагала Арчет, и добивался Джирал. Подавляющее большинство присутствовавших с огромной радостью покорились воле правителя и освободили помещение. Файлех Ракан остался на месте, ожидая прямого указания императора, как того требовал его ранг в гвардии Престола Вековечного. И, похоже, Махмаля Шанту тоже не отсылали домой – он начал пятиться, но Джирал встретился с ним взглядом и еле заметно взмахнул согнутой ладонью, веля остаться. Шорохи и шелест дорогой одежды затихли в коридоре снаружи, двери со стуком захлопнулись. В тронном зале воцарилась тишина. Джирал издал долгий, театральный вздох, выражающий безграничную усталость. – Только взгляните, с чем мне нынче приходится бороться. Эти новые выпускники Цитадели… ох, с ними нужно что-то делать. – Только прикажите, ваше величество, – мрачно сказал Ракан. – Э-э, не прямо сейчас. У меня нет желания устраивать кровавую бойню в преддверии дня рождения Пророка. «Это верно, повелитель, лучше обойтись без кровавой бойни. – Кринзанц выталкивал эти слова из ее рта; потребовались сознательные усилия, чтобы промолчать. – Не в последнюю очередь потому, что, принимая во внимание альтернативы, подавляющее большинство ихельтетских правоверных селян может просто взять и послать все на хрен, поскольку им надоел такой расклад, и они предпочтут фанатичную преданность заветам Откровения продажной тирании трона и воцарившемуся повсюду упадку, перевернут все с ног на голову и посмотрят, что получится. А когда ни хрена не получится, конечно, будет слишком поздно». |